использование материалов разрешено только со ссылкой на ресурс cossackdom.com

А.Федина        

К ИСТОРИИ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ СЕМЕЙ М.С.ШЕПКИНА И АТАМАНА   ЧКВ  Я.Г.КУХАРЕНКО

Как известно, Яков Герасимович Кухаренко дружил с Михаилом Семеновичем Щепкиным около 20 лет, хорошо знал его семью и окружение. Об этом говорят письма атамана к великому русскому актеру за 1844 г., хранящиеся в ГИМ.

Все 8 детей Кухаренко (4 дочери и 4 сына) получили хорошее образование: девочки закончили институты благородных девиц, а сыновья продолжили военную карьеру отца. Степан и Александр учились в СПб, Вячеслав в Ставрополе, Николай в Москве, часто бывая в гостеприимной семье Щепкиных.

Мои предположения, что после смерти отца в 1862 г и М. С. Щепкина в 1863 г. связь Николая  Кухаренко с семьей Щепкиных не прервалась, были подтверждены  хранящимися в театральном музее им. Бахрушина и ГАРФ письмами, на поиски которых меня направил праправнук великого актера Игорь Алексеевич Бондарский, за что выражаю ему свою признательность.

Коля был третьим сыном атамана, родился он в 1850 г. В 10 лет отец отвез его в Первый Московский кадетский корпус. В столице мальчик жил в семье М.С. Щепкина, с которым дружил его отец.

6 писем, хранящихся в ГЦТМ им. Бахрушина, проливают свет на период жизни Николая Кухаренко после окончания училища в 1868г.

Письма написаны внучкой М.С. Щепкина, 18-летней Ольгой, дочерью Петра Михайловича. Адресованы они Александре Ивановне Шуберт (1827-1909), актрисе, которая с детства жила в доме Щепкиных, выросла в нем и не порывала дружбы со всей родней Михаила Семеновича: «В его дом я попала еще девочкой лет 7-8, в конце 30-х годов, и постоянно гостила в его семье», - вспоминала впоследствии она (6).

Оля – ровесница Коли Кухаренко – пишет подробные письма 40-летней актрисе на дачу в Сокольниках. Каждое лето семья Щепкиных выезжала туда на природу, где молодежь веселилась, спорила, отдыхала. В этом кругу вращался и Коля Кухаренко, выпускник 3-его Военно-Александровского училища, в котором он учился после окончания кадетского корпуса. Он уже был направлен на службу хорунжим в Кубанское казачье войско, но уезжать из Москвы не торопился.

В первом письме без даты, написанном в июне-июле 1868 г. говорится, что Коле пора уезжать 20-го. «У нас на даче очень весело, несмотря на то, что еще не простояло трех порядочных дней кряду, мы даже не купаемся, начали было да перестали. Коля Кухаренко все у нас, ведь он живет в Москве с родными, которые приехали сюда лечить дочь Машеньку. Они уже давно здесь, и Коле 20-го уезжать пора, срок второму отпуску кончился. Коле уезжать очень не хочется, так что он даже целый день пробыл грустным, впрочем, круг его очень развлекает».

Колины родные, о которых говорится в письме – это его сестра Ганна, которой в это время было 34 года и ее муж Лыков Аполлон Федорович, 50-летний генерал, о котором также неоднократно упоминается в письмах. Согласно послужному списку за 1865 г., у Лыковых было четверо детей – Владислав 1857 г., Аполлинария 1859 г., Ольга 1861 г.и Мария 1862 г. рождения. Шестилетнюю Машу и привезли в Москву родители на лечение, с ними и жил Коля.

Первое письмо Ольги брызжет молодостью, счастьем, вполне возможно, что Коля ей нравился: «Пока ничего не делаю, ленюсь, но намерена заниматься, тем более что у меня теперь отличное фортепиано. Куперник достал мне напрокат. Ах, душечка, мне очень весело, и я очень счастлива. В письмах никогда ничего не напишу, не люблю, а если бы увидела вас, кое-что вам рассказала бы». Пылкая и восторженная девочка делилась своими секретами с Александрой Ивановной как с подругой.

Второе письмо написано в пятницу 20 сентября, без года. Однако по календарям и газетам прошлого века нетрудно определить, что это 1868 год. В письме тому же адресату Ольга сообщает, что Лыков уехал по делам в Петербург, а Колю пригласила в Ярославль семья Якушкиных, с которыми дружили Щепкины. К этому году уже не было в живых ни декабриста Ивана Дмитриевича Якушкина (1793-1857), ни его старшего сына Вячеслава Ивановича (1823-1863). В Ярославле жил сын декабриста Евгений Иванович (1826-1905) – юрист, этнограф, управляющий Ярославской казенной палатой, с женой Еленой Густавовной, дочерьми Настей и Соней, сыновьями Вячеславом и Евгением. Евгений Иванович учился в университете с сыновьями М.С. Щепкина Петром и Николаем, был близок с внуками Михаила Семеновича.

Из этого письма явствует, что Коля застрял в Ярославле по финансовым соображениям: «От Лыкова пришло письмо из Петербурга, он пишет, что дела его идут на лад, и что может получить место в Москве. Коля до сих пор не приезжал из Ярославля, и оттуда летят беспрестанно письма. Все извиняются за него, все сваливают на отца и на маму (Якушкиных), которые будто бы не отпускают его, и на деньги, которых у него уже нет, и он дожидается получения жалованья Евгения, чтобы ехать домой, а он застрял, и его оттуда не скоро вытащишь» (7). Третье письмо написано через 10 дней, 30 сентября, матерью Оли Еленой Васильевной,  из которого видно, что Коля – свой в этой семье. «Коля съездил в Ярославль и вернулся оттуда, как говорят, ганц фертиг (совершенно, готовый - А.Ф.), то есть влюбленный в Настю. Генерал наш еще не возвращался, из Петербурга, и Владя очень скучает без него. «А да Папочка ж, а да когда же он, а да возвратится», - вот все, что мы от него слышим». Владя – это племянник Коли, сын его старшей сестры Ганны и Лыкова, родившийся в 1857 году. 11-летнего мальчика вместе с 6-летней заболевшей Машей родители взяли с собой в Москву. Из письма видно, что мальчик тоскует по отцу, уехавшему по делам в Петербург. В конце письма приписка Олиной рукой: «Это письмо мама пишет в печальном настроении духа, и потому вы ей не верьте, у нас не всегда бывает скучно. Эти дни нас все-таки навещают знакомые, и часто собирается наша молодежь, студенты и спорят до безобразия о современных вопросах и испанской политике». Во всем этом участвует и Коля, которому совершенно не хочется уезжать  в  провинциальный Екатеринодар из Москвы.

Если в письме от 20 сентября сообщалось, что Коля в Ярославле, а от 30 сентября, что уже вернулся, то можно предположить, что он там находился 10-20 дней.

Четвертое письмо написано Ольгой через месяц, 30 октября 1868 г.,  из которого видно, что Коля все еще домой не уехал, хотя давно пора: «Ваш молодец, наконец, приехал, можете себе представить, что наш еще не уезжал. Хочет через неделю. Он, было, серьезно заболел и пролежал недели две, но теперь поправился». Этот факт отмечен и в его формулярном списке за 1885 г: «Был в 28-дневном отпуске с 19 июля 1868 г. no 15 августа. Просрочил 2 месяца 16 дней по болезни, просрочка признана уважительною» (8).

Ольга описывает посещение театра: «Станио пел, все московские дамы

влюбились в Станио. Он действительно хорошо поет, но хлопают ему больше за красоту. Мы довольно часто бываем в театре по милости генерала, и время у нас летит так весело». Не возникает сомнения, что в этих поездках в театр, организованных Лыковым, принимали участие и Коля и Ганна. Чувствуется, что муж Ганны – человек образованный и культурный.

Далее Ольга сообщает: «Коля наш чуть было не попался; уж его хотели отправлять (выдворить на место жительства) с двумя жандармами, но Лыков его выручил». Видно, порядки были строгие: выздоровевшему молодому офицеру возбранялось праздно шататься, а следовало ехать в полк. Но Коля предпочитал поездки в театр в веселом молодежном обществе, и потому воспользовался защитой шурина, уладившего конфликтную ситуацию,

И, наконец, в пятом письме от 6 ноября узнаем, что Коля уехал: «Душенька Александра Ивановна, опоздали вы с вашим поцелуем Коле: он теперь должен пролететь большое воздушное пространство, прежде чем догонит его. Уехал, наконец, и некоторые по нем очень скучают, хотя бы и не следовало». Конечно, Ольга неравнодушна к Коле, они ровесники, у них много общего. А «не следовало» скучать потому, что он в Ярославле влюбился в Настю. «Но последнее время Коля был такой добрый, ласковый, что совсем не походил на того, который в Петровском парке проживал. Прощались мы очень грустно с обеих сторон, что я даже и не подозревала такой прыти от Коли. Мы поехали его провожать на станцию железной дороги, но не застали поезда, и вернулись домой, а ввечеру мы должны были ехать в театр, тогда как этот поезд отходил часов в 9 вечера. И мы все устали, исключая папу, который провожал его на машину вместе с Алексом и Лазаревичем (Колин товарищ). Я не осталась дома, потому что не хотела снова расстраиваться опять ожиданием, пока он уедет. И лучше сделали, потому что этот раз простились почти без слез. Коля надеется воротиться через 6 месяцев, т.е. к Святой, и Лыков тоже говорит. Знаете, он, т.е. Коля поедет в Петербург служить в конвое».

В формулярном списке сказано, что на службу Николай прибыл 7 ноября. Но он надеялся, как сказано в письме, вскоре вернуться в Москву с помощью того же Лыкова. Этого не случилось. В конвой же он попадет только в январе 1872 г.

Последнее, шестое письмо, написано Олей 13 декабря: «От Коли Кухаренко пришло письмо, пришли и деньги; письмо написано к маме весьма нежным слогом, в некоторых местах смахивает на Марлинского, вообще в письме видна некоторая перемена, что-то будет дальше. Праздники у нас будут превеселые. Приедут Якушкины».

По этим нескольким строчкам можно судить о Коле как о человеке обязательном – взятые у Евгения деньги на дорогу он тотчас выслал, как только приехал на службу и получил аванс. Отмечены также литературные способности, не зря же он был сыном писателя, а впоследствии и сам помещал заметки в газетах. Все эти письма, составившие фонд 311-Шуберт Александры Ивановны, поступили от внучки – Шуберт Анны Михайловны 1 декабря 1960 г. Поскольку Щепкины переписывались с семьей декабриста Якушкина,   резонно было предположить, что и в их семейных архивах могут быть письма с упоминанием имени кубанца. Два таких фонда – 272 и 279- выявлены  в Государственном Архиве Российской Федерации (ГАРФ).

В письмах Елены Густавовны Якушкиной – жены Евгения Ивановича, сына декабриста, говорится о поездке Коли к ним в Ярославль в сентябре 1868 г.: «12 сентября... все мы ждем Колю, и очень бы хотелось, чтобы он приехал. Но никто так, как Соня, она после письма Пашеньки, где он писал, что Коля выезжает 4-го, была в течение нескольких дней в большом волнении, твое вчерашнее письмо ее доконало, и она мечтает, что Коля приедет в ее имянины. Мы все здоровы», – писала она Елене Васильевне Щепкиной (9). И указан адрес: в Москву, Елене Васильевне Щепкиной, на Драчевке, против церкви Никола, что в Драче, дом Угрюмова.  Из письма видно, что 18-летний Коля нравился Соне Якушкиной, вздыхала по нему и Оля Щепкина, можно предположить, что юноша был интересен внешне и внутренне, остается сожалеть, что не обнаружены его фотографии. Упоминаемый в письме Пашенька – это Барсов Павел Петрович (1819-1881) – юрист, муж Фаины - дочери М.С. Щепкина.

Второе письмо датировано 22 сентября 1868 г., последним днем пребывания Коли в Ярославле в семье Якушкиных: «Завтра Коля отправляется к вам, здоров и невредим. Вы его не браните за то, что он долго пробыл у нас, чем предполагал. Он сказал мне, что не может пробыть долее понедельника, а впрочем, чтобы я сама назначила день его выезда, я, конечно, назначила последний день, знаю, что и ты поступила бы так же на моем месте. – Мы все были довольны его пребыванием у нас. Но он, кажется, скучал. Мы все здоровы, все надежды на переезд в Москву» (5). Эти письма перекликаются с письмами Ольги к А. И. Шуберт, т.к. в них говорится о той самой поездке Коли в Ярославль.

В фонде 272 хранится письмо Ольги Куперник, той самой девочки, которая провела лето 1868 г. на даче в Сокольниках с Колей Кухаренко. В названии дела ошибочно указано отчество Ольги - «Николаевна», в то время как замужем за Куперником была Ольга Петровна. Письмо датировано 23 октября 1878 г., писано Вячеславу Евгеньевичу Якушкину (1856-1912) – внуку декабриста, историку литературы, в будущем депутату I Государственной думы, члену конституционно-демократической партии, который жил тогда уже в Москве (надежды семьи на переезд в Москву осуществились). Несмотря на то что прошло 10 лет, дружеские отношения у Ольги с Колей не прерываются: «Коля Кухаренко у меня довольно часто бывает – вот кто постарел, так постарел! Теперь думает жениться, через три месяца свадьба» (10).

За истекшие 10 лет Оля вышла замуж, (не позже 1873 г.) за Куперника, который достал ей когда-то фортепиано. У них родилась дочь – Татьяна Львовна Щепкина-Куперник (1874-1952)– будущая русская советская писательница, блестящий переводчик Шекспира, Ростана и др. классиков зарубежной литературы.

Ольга и Николай Кухаренко жили тогда в С.-Петербурге. Он уже несколько лет служил в конвое. Коля собрался жениться, и если все вышло так, как предполагалось, то женился он в январе 1879 г.  в возрасте 29 лет. Еще в одном деле хранятся письма Елены Васильевны Щепкиной (матери Ольги Куперник) к Евгению Ивановичу Якушкину. Хотя дело датировано 1877 г., письма собраны не за один год, микрофильмированы не по порядку: декабрь, июнь, февраль. Так, в письме от 9 февраля без указания года она пишет: «До вас дошел слух о кончине Шумского. Да простит мне Бог! Как человека мне его нисколько не жаль, но как артиста, то от всего сердца жалко. Теперь не скоро дождется русская сцена таких артистов, которых мы похоронили» (11). Из «Театральной энциклопедии» узнаем, что С.В. Шумский (1820-1878) умер 6 февраля 1878 г, что он был любимым учеником М. Щепкина. С ним и Я.Г. Кухаренко встречался в доме Михаила Семеновича и передавал ему привет в письме от 20 марта 1844 г., когда юноше-актеру было 24 года. Следовательно, письмо написано 9 февраля 1878 г. Письмо от 20 декабря: «Завтра 21 декабря, и Сашурка сочинила, было, ехать на кладбище. Говорят, А.И. Шуберт приехала, думаю, завтра будет у меня, она всегда меня навещала в этот день» (12). Сашурка (1856-1930) – ее дочь, младшая сестра Оли. Год в письме не указан. В 1877 г. умер муж Елены Васильевны – Петр Михайлович. Вероятно, умер он 21 декабря – этот день упоминается в связи с поездкой на кладбище. Скорее всего, прошел год или два после похорон («она всегда меня навещала в этот день»). Вероятнее всего, это 1879 г., когда Саше - 23 года, Оле - 29.

В письме от 7 февраля она сообщает Евгению Ивановичу, что она нездорова, «должно быть, чахотка... Какого труда стоит мне взобраться по лестнице в институте, я почти на каждой ступеньке отдыхаю. Сегодня был у меня Коля Кухаренко, уже женатый. Остановился с женой в Бугумовских номерах. Звал меня на блины в Патрикеевском, вероятно, вспомнил, как я любила прежде этот трактир. Вот мои выезды ограничиваются одними воскресениями, которые тоже даром не обходятся – всегда мне после них хуже» (11). И хотя год не указан, это 1879 г. По предыдущим письмам уже знаем, что свадьба будет через 3 месяца, т.е. в январе 1879 г., потому в феврале она пишет: «уже женатый». Как указано в формулярном списке за 1885 г. Коля Кухаренко находился в высочайше разрешенном отпуске с 19 декабря 1878 г. по 19 февраля 1879 г. Теперь понятно, что эти два месяца отпуска он взял для женитьбы на Эрминии Адольфовне  Арцишевской (13).

Источники:

1.     Третьи кухаренковские чтения. Краснодар, 1999. С. 20.

2.     РГВИА. Ф. 315. Оп. 1. Д. 1857.

3.     РГВИА. Ф. 315. Оп. 1. Д. 1875.

4.     РГВИА. Ф. 347. Оп. 1. Д. 55.

5.     Щепкин М.С. Записки актера. М., 1984. Т.2. С. 372.

6.     ГЦТМ им. Бахрушина. Ф. 311. Ед. хр. 395-400.

7.     РГВИА, ф. 970. 0п.З. Д. 101. Л. 39-44.

8.     ГАРФ. Ф. 279.Оп. 1. Д. 1192. Л. 222.

9.     Там же. Л. 228

10.  ГАРФ. Ф. 272. Оп. 1. Д. 1250.

11.  ГАРФ. Ф. 279. Оп. 1. Д. 747. Л. 9.

12.  Там же. Л. 11

13.  РГВИА. Ф. 970. Оп. 3. Д. 101.л