использование материалов разрешено только со ссылкой на ресурс cossackdom.com

Волвенко А.А.

Князь А.М. Дондуков-Корсаков и его «Записка о войске Донском»

Деятельность кн. Александра Михайловича Дондукова-Корсакова занимает важное место в истории России сер. – II пол. XIX века. С 1841 г., когда двадцатилетний юноша, сын известного николаевского чиновника вице-президента Императорской Академии Наук, начал карьеру военного офицера, по 1890 г., с момента назначения на свою последнюю должность в члены Государственного Совета, судьба или царская воля направляли Александра Михайловича в разные регионы Российской империи, а также за ее пределы, позволяя проявлять все грани «восприимчивой и необузданной натуры», как он сам о себе заметил, находясь уже на склоне лет[1]. В 40-50-х гг. молодой князь зарекомендовал себя с лучшей стороны на военном поприще, участвуя во многих делах против горцев и турок во время Кавказской войны и Крымской кампании, дослужившись до командира 44-го драгунского Нижегородского полка в чине генерал-майора. Недолго пробыв на Дону в конце 50-х нач. 60-х гг. в должности начальника штаба войска Донского, А.М. Дондуков-Корсаков, уже умудренный опытом, назначается в 1869 г. киевским, подольским и волынским генерал-губернатором, и  демонстрирует на этом поприще свои административные таланты. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 г. он командует 13 армейским корпусом, а затем становится императорским российским комиссаром в Болгарии и командующим оккупационными войсками. Именно благодаря стараниям А.М. Дондукова-Корсакова Болгария получила свою первую Конституцию в 1879 году. С 1882 по 1890 г. князь являлся главноначальствующим гражданской частью на Кавказе и командующим войсками кавказского военного округа. При его активном участии было выработано новое положение об управлении Кавказом. Неслучайно судьба князя, тесно переплетенная с важными событиями во внутренней и внешней политике Российской империи, изучалась многими историками[2]. Однако цельного комплексного исследования жизни и деятельности А.М. Дондукова-Корсакова до сих пор нет. Отдельные эпизоды биографии князя остаются еще малоизученными, к ним относится и период пребывания Александра Михайловича на Дону, занимающий особое место в истории донского казачества.

В феврале 1859 г. А.М. Дондуков-Корсаков назначается в распоряжение войскового наказного атамана войска Донского М.Г. Хомутова, и вскоре получает должность начальника штаба. Князь попадает на Дон в переломное как для страны, так и для донской земли время – уже идут процессы подготовки освобождения донских крестьян от крепостного права и отмены винных откупов, напрямую касающиеся положения казаков, в стадии организации находится комитет по пересмотру войскового положения 1835 года. Знакомый с военным бытом донского казачества и многими местными офицерами по Кавказской войне 39-летний князь довольно быстро завоевывает популярность в определенных кругах Новочеркасского общества. Многие рассматривают его как преемника 65-летнего и часто болеющего М.Г. Хомутова[3]. Однако 3 декабря 1861 г. А.М. Дондуков-Корсаков подает военному министру  Д.А. Милютину «Записку о войске Донском», содержание которой предопределило скорую отставку и даже увольнение на некоторое время с военной службы сравнительно молодого преуспевающего генерала.

Оригинал записки хранится в Российском государственном историческом архиве в личном фонде А.М. Дондукова-Корсакова[4]. Его копия имеется в Государственном архиве Ростовской области[5]. В научный оборот записку впервые ввел С.Г. Сватиков (1924), кратко охарактеризовав ее значение на основе нескольких достаточно обильных цитат из текста записки[6]. В последующем многие историки обращались к ней, но дальше Сватикова в оценке записки не продвинулись[7]. Сватиков утверждает, что А.М. Дондуков-Корсаков правильно понял специфику войска Донского, заключающуюся в «трех глав­ных началах казачества»: 1) поземельное право; 2) замкнутость Войска; 3) выборность и особенный по­рядок самоуправления. Ратуя за то, чтобы земли на Дону продавались исключитель­но в казачьи руки, князь решительно выступил против планируемых правительством нарушений основных «начал» войска.

Прежде чем обратиться к более подробному анализу содержания записки и расширить наши представления о ней, необходимо рассмотреть условия, при которых она возникла.

В нач. 60-х гг. в Военном министерстве разрабатываются планы  глубоких и радикальных преобразований в армии, в том числе и в казачьих войсках. Их конкретное расписание содержалось в известном всеподданнейшем докладе Д.А. Милютина Александру II от 15 января 1862 года. В отделе «Войска иррегулярные» доклада говорилось о сокращении наряда казаков на службу, о применении по возможности к казачьим войскам общих государственных «гражданских» реформ, об устранении всех «устаревших» особенностей казачьего быта[8]. Несколько ранее на страницах ведомственного журнала «Военный сборник» (1861, №1) была опубликована редакционная статья. О ее лейтмотиве говорят сами за себя следующие строки: «Казачество нужно России не как сословие, а как оружие»; «Если обстоятельства родившие казачество миновались, казачество должно пасть… и то, что должно пасть, не следует поддерживать искусственными средствами… Донское войско есть аномалия, потому что расположено внутри Империи, оно же родилось от необходимости оберегать границы оной…»[9]. О таких настроениях в Петербурге безусловно знали в донском обществе, и они не могли не беспокоить наиболее просвещенную его часть.

В начале осени 1861 г. А.М. Дондуков-Корсаков гостил у своего отца в с. Глубокое Псковской губернии. Во время конной прогулки под ним неожиданно упала лошадь, сильно повредив ребра и внутренние органы Александра Михайловича. «В продолжение 4-х месяцев, сначала в деревне, а потом с трудом перевезенный в Петербург, я был постоянно между жизнью и смертью… созванные на консилиум первые знаменитости Петербурга не допускали благоприятного исхода», - впоследствии вспоминал князь[10]. Именно на это время и приходится передача «Записки о войске Донском» на заключение военного министра. Трудно сказать определенно, когда была создана записка, возможно в период пребывания А.М. Дондукова-Корсакова еще на Дону, являясь в некотором смысле плодом совместного творчества князя и его ближайшего окружения. Может быть записка писалась в пору тяжелой болезни, а князь имел под рукою все необходимые справки и документы. В любом случае нельзя не отметить гражданскую позицию автора записки, составленной «в резких слишком смелых выражениях», которые «ни одна официальная бумага терпеть не могла бы», вне зависимости от того, была ли эта позиция продиктована обреченностью умирающего или своеобразной благодарностью чудесно излечившегося человека.

Итак,  «Записку о войске Донском», в оригинале хранящуюся в РГИА, предваряет предисловие, написанное А.М. Дондуковым-Корсаковым 6 июня 1882 г. в Тифлисе. В нем князь отмечает, что записка была подготовлена во время попыток Военного министерства «привести казачество к гражданственности». Подобная политика министерства, по мнению Александра Михайловича, привела ко многим негативным последствиям и поэтому была свернута, а «генерал Милютин честно и добросовестно… сознает неправильность своего взгляда на казачество». Оканчивается предисловие словами о значении записки, которая «может быть принята во внимание и соображение при обсуждении вопроса поддержать или уничтожить казачество в империи».

Сама записка состоит из небольшого введения и 3-х частей. В первой части раскрываются «основные начала казачества на Дону», во второй излагаются «настоящие потребности войска Донского», в третьей подчеркиваются «главные особенности Войска Донского перед прочими казачьими войсками Империи». Так как С.Г. Сватиков в своем труде уже охарактеризовал преимущественно первую часть записки[11], перейдем к анализу оставшихся частей.

 Признавая неправильным, «рановременным» и даже опасным изменять «основные начала» казачества, А.М. Дондуков-Корсаков, тем не менее, выступает за «многие улучшения и перемены, которые будут встречены Войском с глубоким чувством признательности». К ним, в первую очередь, он относит «распространение средств к образованию молодого казачьего поколения». Рисуя безрадостную картину состояния народного просвещения на Дону, князь замечает, что «в обществе рождается не основательный слух, что правительство имеет цели приостановить образование казаков». Далее А.М. Дондуков-Корсаков затрагивает проблему путей сообщения на Дону, находя их «в самом первобытном состоянии». Констатируя строительство Грушевской железной дороги, Александр Михайлович считает необходимым «продлить ее еще на 60 верст до Каменской станицы и соединить не судоходный в своих низовьях Донец с рекою Доном; этим оживится изобилующий хлебом Донецкий округ и часть прилегающей к нему Харьковской губернии». Эта мера, а также устройство дамб и переправ требуют, по мнению князя, финансовой поддержки от правительства и правильной организации инженерной и строительной части на Дону. Высказываясь в пользу увеличения жалования войсковым чиновникам, что, как считает князь, должно искоренить злоупотребления, он обращает внимание на «запутанный» вопрос о наделении пожизненными участками земли казачьих офицеров, правда, не предлагая его решения. А вот «для уничтожения монополии, развития торговли и промышленности в крае» Александр Михайлович полагает «допустить свежий иногородний элемент, который возбудит конкуренцию, соревнование, эти главные рычаги всякой торговой деятельности и предприятия». А.М. Дондуков-Корсаков убежден, что «поземельное начало в Войске этим не нарушится, иногородние на других пунктах Войска должны быть подчинены правилам, утвержденным для Черкасска, т.е. здания считаются полною их собственностью, а земля войсковою, за которую они вносят посаженную плату, так сказать за бессрочное пользование оною». Вместе с этим, он находит «совершенно справедливым» дать казачьему торговому обществу «гильдейские или другие гражданские права и избавить оное от несообразной с идеей торговли военною зависимостью». В завершении обзора «потребностей» войска Донского, князь предлагает изменить положение льготных казаков по возвращении их со службы; а также малолеток в станицах в лучшую сторону и разрешить «выходить из войска воспитанникам, кончившим курс в Военной Академии и других специальных заведениях, исключая воспитанников артиллерийского училища, так как эта часть Войска (казачья артиллерия – В.А.)… крайне нуждается в специально образованных офицерах».

Обращаясь к характеристике особенностей войска Донского, А.М. Дондуков-Корсаков отмечает наличие собственной самобытной истории, которая для казаков имеет существенное значение. К особенностям войска князь также относит присутствие на Дону дворянства казачьего происхождения. Здесь уместно привести отрывок из записки, иллюстрирующий настроения среди дворянства и их использование правительством в своих целях с точки зрения А.М. Дондукова-Корсакова. «Значительное большинство дворян родовых и все без исключения почти личные дворяне твердо и крепко держаться принципа казачества…. Другая весьма меньшая часть дворянства, преимущественно совершенно незнакомая с краем и народным бытом, остается равнодушна к общим интересам массы. Частию личные виды или материальные причины, частию, болезненное в настоящее время увлечение к изменению всего существующего хорошего и дурного, суть причины по которым всякая даже основная перемена будет встречена упомянутыми лицами с бессознательным одобрением. В Петербурге понятие о казаках и потребностях войска преимущественно составляется из мнений этого меньшинства. Странно слышать в обществе выражение «казаки желают того то» или «тяготятся тем то», когда знаешь, что мнения эти почерпнуты из слов какого-нибудь богатого помещика или служащего, никогда не жившего на Дону или молодого офицера, считающего лучшим средством доказать свое образование и современные понятия порицанием идей казачества».

Последнюю особенность князь видит в географическом положении Донского края и в порядке службы донских казаков. В меньшей степени касаясь собственно географии, А.М. Дондуков-Корсаков все свое внимание обращает на опровержение мнения о том, что «донские казаки в армии не соответствуют своему назначению», потеряв «достоинства иррегулярной легкой кавалерии». Опираясь на опыт Кавказской войны, князь показывает истоки появление подобного мнения, обусловленные неправильным использованием казаков. Донские полки практически постоянно находились в расформированном состоянии, из-за несения службы отдельными командами на пограничных постах или в огромном количестве в качестве вестовых, кучеров, денщиков и пр., или конвоируя транспорты, а также осуществляя перевозку собственными лошадьми и на собственных седлах: военных снарядов, провианта, фуража и т.д. Между тем, А.М. Дондуков-Корсаков убежден,  что «донские казачьи полки, формирование коих ничего не стоит правительству, при благоприятных условиях службы и быта их; могут всегда служить самым мощным военным орудием в руках государства на случай всякой войны».

Оканчивается записка словами «о священной преданности донских казаков имени Государя», которая, по мнению князя, «в настоящее время более чем когда-либо должна… быть ценима правительством».

Таким образом, «Записка о войске Донском» кн. А.М. Дондукова-Корсакова является не только своеобразным предостережением власти, собирающейся реформировать казачество. Она содержит в себе, как нам кажется, вполне обоснованный, альтернативный план преобразований на Дону, учитывающий особенности региона и большинства населения. Выраженные в записке личные взгляды А.М. Дондукова-Корсакова, которые безусловно отражают и настроения определенной части донского общества, делают ее уникальным документом эпохи «Великих реформ». Полная публикация записки предоставит историкам возможности для новых исследовательских прочтений, которые уточнят или внесут корректировки в наши знания о ситуации на Дону в конце 50-х нач. 60-х гг. и правительственной политике в отношении донского казачества.