Как донским казакам хотели историю написать… Официальный заказ, историк и местная администрация (1902-1912 гг.) Волвенко А
Главная | Статьи и сообщения
 использование материалов разрешено только со ссылкой на ресурс cossackdom.com

 

Волвенко А.А.

Как донским казакам хотели историю написать… Официальный заказ, историк и местная администрация (1902-1912 гг.)

 

В 1902 г. в Российской империи праздновался 100-летний юбилей образования министерств. К этой дате по высочайшему повелению Николая II был приурочен ряд торжественных мероприятий, в том числе, составление официальных историй учреждений, готовившихся перешагнуть в следующий век своей деятельности. Военное министерство являлось одним из таких ведомств. К 1902 г. под редакцией ген-лейтенанта Д.А. Скалона (создателя Императорского Русского военно-исторического общества, почетного члена Императорского археологического института) было опубликовано несколько первых томов «Столетия Военного министерства. 1802-1902»[1]. Одиннадцатый том, посвященный истории Главного управления казачьих войск, успел выйти к годовщине, но по собственному признанию составителей «обширность задачи и сравнительно короткий срок (работа велась с 1900 г. – В.А.)… не дали возможность использовать в должной мере весь собранный материал»[2]. Другая трудность, с которой пришлось столкнуться авторам тома, заключалась в отсутствии на тот момент обобщающих исследований по истории практически каждого казачьего войска со времени их зарождения по современность.

На это обстоятельство еще в 1899 г. обратил внимание военный министр А.Н. Куропаткин во время поездки в Сибирский военный округ. На один из предоставленных ему докладов он наложил резолюцию: «Надо поспешить с составлением подробных исторических трудов по каждому из казачьих войск по определенной программе о его прошлом, затем составить по общей программе о настоящем казачьих войск; тогда легче будет без ошибок и сомнений решать все вопросы определяющие будущее каждого из казачьих войск»[3]. Военный совет в мае 1901 г. поддержал предложение своего министра, и уже в декабре того же года было найдено лицо, которое за вознаграждение обязывалось собрать материал для составления историй казачьих войск. Им стал ген.-майор Н.А. Маслаковец, бывший оренбургский губернатор и наказной атаман Оренбургского казачьего войска[4]. Ровно через год Н.А. Маслаковец представил в министерство разработанные им «основные начала для изучения истории казачества»[5].

На вопрос, параллельно или взаимосвязано шли работы внутри министерства по подготовке материалов по истории казачьих войск, по имеющимся у нас на настоящий момент источникам, мы не можем ответить определенно и однозначно. В любом случае это звенья одной цепи, которая в итоге привела в конце 1902 г. к официальному заказу со стороны военного ведомства, адресованному местным казачьим администрациям, о написании обобщающих исторических трудов по каждому отдельному казачьему войску.

Говоря о причинах, приведших к министерскому заказу, стоит особо остановиться на мнении А.Н. Куропаткина, т.к. желание составителей официальной истории военного ведомства видеть отдельные казачьи истории вполне очевидно. Безусловно, следует отметить личную волю военного министра, отличавшегося интересом к литературной деятельности и «геополитическим» построениям[6]. Обращает на себя внимание появление резолюции во время нахождения А.Н. Куропаткина в Сибири, граничившей с территориями, на которые в конце XIX – нач. XX вв. претендовала Российская империя, и в освоении которых могли принять участие казаки. Но думается, что объяснение причин может вытекать и из другого, не менее важного обстоятельства. С середины XIX в., в связи с модернизационными процессами в империи, казачество переживает системный кризис. В свою очередь, власть пытается найти (и не всегда удачно) способы выхода из него, что в совокупности приводит к формированию т.н. «казачьего вопроса», который заметно обостряется на рубеже XIX-XX веков. Проблема, что делать государству с казачеством, как его использовать эффективно в это время становится наиболее обсуждаемой в правительственных кругах и в обществе. Отсюда и вырастает интерес к истории казачества, историческому опыту его взаимодействия с государством, который может подсказать возможные пути устранения проблемы, что отчасти свидетельствует о неспособности власти разрешить казачий вопрос традиционными административными методами или об их исчерпанности.

Упомянутое министерское распоряжение на места сопровождалось четким планом, которого должны были придерживаться возможные исполнители. Его пункты в какой-то степени отражают приоритеты государства в отношении прошлого и настоящего казачества. Согласно плану предполагалось освещение следующих главных тем: казаки как колонизаторы, как охранители государственных границ и православной веры; казаки как вооруженные силы государства. Остальные считались менее значительными, например, «самобытно ли развивалось войско, однороден ли племенной состав его, чем обуславливается порядок землевладения и т.д.»[7].

Администрация Области войска Донского во главе с войсковым наказным атаманом (далее – в.н.а.) К.К. Максимовичем возложила ответственность по составлению истории войска Донского на бывшего секретаря местного статистического комитета И.П. Попова. Вскоре он подготовил проект программы, состоящий из 24 разделов и предусматривающий написание истории донской земли и казачества с древнейшего периода по современность[8]. Проект получил одобрение со стороны военного министра, но в 1906 г. И.П. Попов неожиданно умер, и дело было передано в статистический комитет, который в январе 1908 г. признал, что историю должно написать одно лицо, «зарекомендовавшее себя в исторической науке». От имени очередного в.н.а. А.В. Самсонова в феврале того же года комитет обратился с соответствующими предложениями к В.О. Ключевскому, Д.И. Эварницкому и ген.-майору В.А. Потто, известному историку Кавказской войны. Д.И. Эварницкий отказал, В.А.Потто не ответил вовсе, и только В.О. Ключевский согласился обсудить условия дела.

В начале лета 1908 г. В.О. Ключевского посетил личный адъютант в.н.а. гвардии есаул Л.В. Богаевский с письмом от атамана. На даче историка, на станции Болдино Владимирской губернии, между ними состоялся 2-х часовой разговор. Из разговора, со слов Л.В. Богаевского, выяснилось, что В.О. Ключевский занят подготовкой издания четвертой и последующих частей «Курса русской истории», и поэтому он не может взяться за написание труда по истории войска Донского или даже его редактирование. Но Ключевский обещал к сентябрю найти и указать историка, при помощи своего бывшего ученика М.К. Любавского, в то время декана историко-филологического факультета Московского университета, который бы взялся за подобную работу. Кроме того, Ключевский просил выяснить следующие непонятные ему из письма атамана вопросы – «принявший на себя труд должен ли составить и издать историю Войска Донского по собранным материалам или руководить и собиранием их, что далеко не одно и тоже; какая история должна быть составлена: история ли формальная, официальная с известными пропусками, или правдивая история… история, так сказать, написанная с соблюдением требований современной исторической науки; кто отвечает за ценность и качество этого большого труда, один ли историк или ответственность эту разделит и войсковая администрация; согласившийся… встретит ли сочувственное отношение и полное содействие со стороны местных ученых учреждений»[9].

Одновременно с поисками профессионального историка и переговорами с В.О. Ключевским статистический комитет продолжал работу по сбору материалов, относящихся к донскому казачеству. Ею руководил по поручению комитета один из его активных участников Х.И. Попов - известный краевед и археолог, первый директор Донского музея. Работа велась по двум направлениям: силами отдельных членов комитета обследовались местные Новочеркасский и станичные архивы; студенты из донцов П.П. Сахаров и В.С. Попов (соответственно 3 и 2 курсов историко-филологического факультета Харьковского университета), находившихся в до конца не выясненных личных отношениях с Х.И. Поповым, в каникулярное время за вознаграждение изучали фонды архивов Москвы и Санкт-Петербурга[10].

Осенью 1908 г. стало очевидным, что В.О. Ключевскому не удалось выполнить свое обещание[11]. Статистическому комитету предстояло теперь определиться – продолжать ли поиски авторитетного ученого или найти иной способ решения проблемы. Видимо среди членов комитета мнения разделились. Одни настаивали на первом варианте, другие считали, что можно обойтись и без профессионального историка, опираясь на знания и умения донских любителей старины[12]. В наиболее полном виде мнение последних отражает содержание докладной записки, поданой в статистический комитет под названием «По поводу вопросов, предложенных к обсуждению комитета проф. Ключевским». Автор записки не указан, но скорее всего к ее составлению причастен уже известный нам Х.И. Попов. Позволить вступить в полемику со знаменитым историком мог или уважаемый в местном обществе человек, зарекомендовавший себя на историческом поприще, или знающий тонкости складывающейся ситуации, настроение администрации и имеющий собственные интересы. Таковым, на наш взгляд, являлся именно Х.И. Попов[13]. Записка выдает уровень провинциального исторического образования и сознания, поэтому позволим привести из нее значительный отрывок.

Выражение В.О. Ключевского в интерпретации Л.В. Богаевского, «какова должна быть история: официальная или научная», встретило жесткую критику со стороны автора записки. «Такое противоположение, смею думать, неправильно и ненаучно. История может быть или строго научная с изложением, как говорит профессор, фактов, событий и путей, приведших известный народ к данному его состоянию или же – эпизодическая, представляющая изложение отдельных событий из жизни известного народа без выяснения преемственной связи этих событий и без соединения их в одну цельную картину. Иное дело источники, которые лягут в составление истории: источники эти действительно могут быть двух родов: официальные или документальные и неофициальные – письменные и устные предания, записки частных лиц и прочее. Вне всякого сомнения, нам нужна история научная и составленная, главным образом, на основании документальных данных; частные же источники могут быть приняты как материалы лишь в том случае, если они найдут себе оправдание в общей характеристики жизни казачества и не будут стоять в видимом и ничем не оправдываемом противоречии с документальными данными».

В заключении автор записки отказывает в приглашении профессионального историка (Ключевского или кого-либо другого), т.к. это «будет, во-первых, крайне дорогим делом…, а во-вторых, если это будет лицо, незнакомое с бытом казачества, то его еще надо будет ввести в курс этой жизни…, иначе разобраться ему в малопонятном для него материале будет крайне затруднительно». Тем не менее, он считает, что сбор материалов следует продолжить, а статистическому комитету объявить конкурс на составление исторической работы по какому-либо отдельному вопросу из прошлой жизни донского казачества[14].

Записка нашла поддержку у нового в.н.а. Ф.Ф. Таубе, который, несмотря на повторное обращение статистического комитета в советы ведущих университетов с просьбой о нахождении квалифицированного историка, «принципиально признал невозможным составление истории, лицами не принадлежащими к войсковому сословию Донского войска». Более того, в октябре 1909 г. атаман собрал совещание из чиновников областной администрации и членов статистического комитета, где добился решения об изъятии дела из комитета и издании к юбилею 1812 года части истории с 1775-1818 гг. от атаманства А.И. Иловайского до М.И. Платова[15]. Такое решение, предусматривающее довольно неспешное написание истории войска Донского по частям, косвенно свидетельствует о предоставлении известной самостоятельности местным властям в этом вопросе, об отсутствии жесткого министерского контроля, а может быть и интереса к своей недавней инициативе[16].

В феврале 1910 г. полковник штаба Московского военного округа П.Х. Попов (сын Х.И. Попова) представил Ф.Ф. Таубе доклад с кратким обзором материалов, хранящихся в Московских и Петербургских архивах, в крупных библиотеках и музеях. В докладе он также предложил механизм их сбора: несколько групп людей (руководитель и переписчики, желательно из студентов) направляются для работы одновременно в разные столичные архивы с оплатой их труда, с обязательным изготовлением двух копий с каждого найденного документа. Кроме того, П.Х. Попов посчитал необходимым в дальнейшем обследовать архивы Киева, Вильны, Витебска, исторической комиссии при Штабе Кавказского военного округа. Доклад получил полную поддержку со стороны атамана.

Работа по сбору материалов началась с апреля 1910 года. Для этого было образовано три группы. Одна действовала в Новочеркасске под руководством отставного ген.-майора М.С. Жирова, в Петербурге поиски возглавил экстраординарный профессор императорской Николаевской Военной Академии Генерального Штаба полковник Медведев[17]. Наиболее подготовленной в профессиональном плане являлась московская группа, которой руководил сам П.Х. Попов. В нее входили: полковник Поликарпов – заведующий архивом Главного Штаба, И.С. Беляев – старший делопроизводитель архива министерства Юстиции, автор «Практического курса изучения древней русской скорописи для чтения рукописей XV - XVIII столетий» (1908), Н.Н. Оглоблин – известный архивист и писатель. Состав групп мог меняться, так, например, в группу Медведева, позже, вошел кандидат исторических наук И. Сергеев. В связи с назначением П.Х. Попова начальником Новочеркасского казачьего юнкерского училища и переездом на Дон его дела летом 1910 г. принял старший адъютант штаба Московского военного округа полковник И.А. Никулин. Координировал действия групп секретарь статистического комитета войсковой старшина Ф.Д. Дементьев. Он вел переписку с руководителями по финансовым и прочим вопросам, пересылал материалы с Дона, когда выяснилось, что предполагаемые к копированию дела, имеются в местных архивах и уже полностью или частично опубликованы и пр.

Вопрос о том, кто займется анализом собранных материалов и собственно написанием истории, Ф.Ф. Таубе решил в пользу оказавшегося под рукой П.Х. Попова. Последний приступил к работе, но уже через некоторое время видимо осознал всю сложность возложенного на него поручения. Когда в мае 1911 г. новый в.н.а. П.И. Мищенко (Ф.Ф. Таубе скоропостижно скончался в начале года) собрал совещание для выяснения хода дела, П.Х. Попов, выступая на нем, сообщил, что «из-за краткости сроков» сможет подготовить только военно-исторический очерк участия донских казаков в Отечественной войне 1812 года. В ответной речи в.н.а. П.И. Мищенко призвал не ограничиваться при описании роли казаков в войне только одним годом. По его мнению, очерк необходимо предпослать обзором политического положения Европы и состояния Донского войска накануне 1812 г., а завершить картиной последствий военных действий в жизни донских казаков. Выяснить, насколько самостоятельна была речь атамана, не представляется возможным. Однако компетентное по содержанию заявление П.И. Мищенко, по крайней мере, свидетельствует о его заинтересованности в министерском заказе. Как только встала задача финансового обеспечения издания, которое предполагалось в 3-х томах (каждый по 1200 экз.) формата «Столетия военного министерства», атаманская администрация согласилась выделить из войскового бюджета 35 тыс. рублей. Военный совет январским постановлением 1912 г.инициативу местных властей поддержал, но позволил отпустить на публикацию книг не свыше 7 тыс. рублей, с минимумом иллюстраций и не на дорогой бумаге[18].

В итоге финансовая сторона дела стала тем непреодолимым камнем преткновения, который и похоронил идею создания официальных историй казачьих войск. Уже через несколько месяцев Военный совет решением от 28 июня 1912 г. положил «остановить до более благоприятного состояния войсковых капиталов работы по составлению и изданию историй казачьих войск: Донского, Оренбургского, Забайкальского, Уральского и Уссурийского, закончив издание в Донском войске за 1812 г. и в Уральском войске первого тома истории»[19]. Летом-осенью 1912 г. в Области войска Донского прошли торжественные мероприятия, посвященные столетней годовщине Отечественной войны 1812 г., однако ни в этот год, ни в последующие предреволюционные годы заказ на историю войска Донского так и не был выполнен.

Пытаясь разобраться в причинах неудачи с написанием официальных историй казачьих войск и отказа Военного министерства от собственной инициативы, вряд ли следует довольствоваться объяснением, основанным только на финансовой стороне дела, как бы очевидным оно не казалось тогда, в обстановке надвигающейся угрозы войны и желанием военных сократить расходы. Если согласиться с предположением, высказанным нами ранее, что официальные истории казачьих войск были необходимы власти как своеобразные руководства в решении проблемы что делать с казачеством, то к 1912 г. этот вопрос уже не стоял так остро. Русско-японская война и революция 1905-1907 гг. актуализировали военные и полицейские функции казачества, дальнейший рост внешнеполитической напряженности и в целом подтвердившаяся в смутные годы лояльность казачества к престолу давали повод не пренебрегать военными и иными качествами казаков. Правительственный курс на искусственное сохранение казачества, возобладавший в предвоенный период, требовал значительных денежных затрат. В этих условиях оказавшаяся весьма дорогостоящей идея создания официальных историй казачьих войск выглядела уже не столь важной, тем более, что за десятилетие с 1902 по 1912 гг. было выпущено значительное количество самых разнообразных работ по истории казачества, отражающих в том числе и государственную точку зрения[20].

В заключении отметим, что затеянное Военным министерством дело оказалось не таким уж бесполезным для некоторых его участников. Студент П.П. Сахаров, на основе собранных им документов, в 1910-1912 гг. на страницах «Донских областных ведомостей» опубликовал свой труд «К вопросу о происхождении донского казачества», превратившись в маститого краеведа, П.Х. Попов в 1911 г. издал собственную книжку «Герои Дона», посвященную выдающимся донским генералам, а собранные в разных городах материалы по истории донского казачества отложились в личном фонде Х.И. Попова (ф.55) государственного архива Ростовской области, до сих пор являясь весьма востребованными исследователями.

 -----------------------

1. Издание было продолжено до 1914 года и в окончательном виде насчитывало 13 томов. См.: Столетие Военного министерства. 1802—1902. СПб., 1902-1914. Т.1-13.

2. Столетие Военного министерства… Главное управление казачьих войск. Ист. очерк. Сост. подполковник А.И. Никольский и др. СПб.,1902. Т.11. Ч.1-2. С.II; в 1907 г. вышла третья часть - «Воинская повинность казачьих войск», а в 1911 г. четвертая - «Землеустройство казачьих войск».

3. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (далее – ОР РНБ), ф.1055, д.4, л.119. 

4. Помимо оренбургского казачьего войска Н.А. Маслаковец был хорошо знаком с бытом донского казачества, долгое время являясь помощником войскового наказного атамана войска Донского по гражданской части. Н.А. Маслаковец пробовал себя и в качестве исследователя, ему принадлежит ряд работ, в том числе: «Физическое и статистическое описание кочевых донских калмыков» (1872,1874), «Оренбургское казачье войско. Краткий исторический очерк постепенного образования Оренбургского казачьего войска и развитие форм военного и гражданского устройства» (1873).

5. Для этого Н.А. Маслаковец сделал более 30 обширных выписок из трудов, посвященных казачеству, или в которых они упоминались в контексте истории России. См.: ОР РНБ, ф.1055, д.1.

6. Куропаткин А.Н. Задачи русской армии. СПб., 1910. Т. I—III и пр. О взглядах Куропаткина на внутри- внешнеполитические проблемы России нач. XX в. см.: Ремнев А.В. Как обустроить Россию // Родина, 2004. №9.

7. Государственный архив Ростовской области (далее – ГАРО), ф.55, оп.1, д.622, л.56.

8. Программа истории войска Донского. Б.м., б.г.

9. ГАРО, ф.55, оп.1, д.622, л.52-53 об. Факт беседы и, отчасти, ее содержание подтверждает личное письмо В.О. Ключевского в.н.а. А.В. Самсонову, копия которого храниться в ГАРО. Приводим его полностью. «Милостивый государь Александр Васильевич. Прошу извинить мне замедление ответа на Ваше письмо. Я к сожалению, не могу по своим делам принять прямого участи в обработке истории войска Донского. Но мне не хотелось тотчас отвечать простым отказом. Предпринятая работа по истории Войска заинтересовала меня, представляя случай ознакомить занимающихся русской историей с местными войсковыми архивами, слишком мало известными и наверное весьма любопытными. Мы с товарищем по кафедре в Московском университете, решили искать лицо, которое могло бы принять на себя и успешно выполнить Ваше предложение. Не ручаюсь за успех поисков. Многое зависит от выяснения основной мысли и условий предлагаемой Вами работы. В беседе с Л.В. Богаевским мы выяснили, что удобнее всего начать дело разборкой и приведением в известность войсковых архивов и продолжать его изданием материалов по истории Войска, извлеченных как из местных, так и из столичных архивов. О других вопросах, затронутых в беседе, доложит Вам Л.В. Богаевский. Искреннейши желаю полного успеха предпринятому Вами делу и готов содействовать ему, сколько могу. Прошлое Земли Войска Донского так богато преданиями, своеобразными особенностями своего быта и культурными задатками способными к благотворному развитию, что отсутствие хорошо обработанной ее истории нельзя не признать прискорбным пробелом русской историографии.

С истинным почтением и совершенною преданностью Василий Ключевский. Болдино Владимирской губернии 17 июня 1908 года».

10. Сохранилась обширная переписка П.П. Сахарова с Х.И. Поповым, которая дает представление о механизме сбора материалов и отношении студентов к исполняемому поручению. ГАРО, ф.55, оп.1, д.661. лл.1-8 об.; д.622, лл.4-22;

11. К сожалению проследить ход дела по личным бумагам историка крайне затруднительно, за 1908 г. у В.О. Ключевского дневниковых записей вообще нет. См.: Нечкина М.В. Василий Осипович Ключевский. М.,1974. С.526.

12. Скепсис сторонников опоры на местные силы, отчасти, мог быть основан на широко известном неудачном опыте с приглашением в 1877 г. Н.И. Костомарова для написания истории войска Донского по инициативе видного донского общественного деятеля и публициста А.А. Карасева, поддержанной областной администрацией. Из-за финансовой стороны дела переговоры с Н.И. Костомаровым затянулись, затем, внешнеполитические события (русско-турецкая война 1877-1878 гг.), приход нового в.н.а., и смерть именитого историка не позволили реализоваться задуманному. ГАРО, ф.55, оп.1, д.337, л.1-2. См. подробнее об этом: Карасев А.А. История донской истории //Русский архив, 1898. №12. С.593-599.

13. Х.И. Попов - автор многих сочинений на исторические темы, начал печататься с нач. 1860-х годов в центральных и местных периодических изданиях, неоднократно принимал участие в работах археологических съездов в России. Его наиболее значимые труды: Попов Х.И. Где находилась хазарская крепость Саркел. Исследование о Цимлянском городище //Труды IX археологического съезда в Вильно. М.,1895. Т.1. С.265-277; Он же. Краткий очерк прошлого донского казачества, с примечаниями к нему // Сборник областного войска Донского статистического комитета. Новочеркасск,1907. Вып.7. С.36-50; Он же. Донской атаман Ермак Тимофеевич, покоритель Сибири. Новочеркасск, 1908 и др. Являясь директором Донского музея и одновременно редактором неофициальной части «Донских областных ведомостей» Х.И. Попов был вхож в администрацию, к его мнению прислушивались.

14. ГАРО, ф.55, оп.1, д.622, л.27-28.

15. Там же, д.649, лл.215-216.

16. Военный совет полностью одобрил решение донской администрации, включая выделение из войскового капитала около 30 тыс. рублей на расходы, связанные со сбором необходимых материалов. ГАРО, ф.55, оп.1, д.649, л.3

17. В новочеркасскую группу входили - сотник А.Н. Машлыкин, есаул Васильев, подъесаул Николаев, все отставные офицеры; в петербургскую - подполковники С.Е. Гущин, К.И. Сычев, А.И. Григорович, гвардии подъесаул Б.Г. Хрещатицкий.

18. ГАРО, Ф.55, оп.1, д.671, л.1об.,14об.

19. Там же, д.686. л.57.

20. Только по истории Донского войска смотри: История Дона. Указатель литературы. Ростов-на-Дону,1968. Ч.1. С.45-49.