Поход Конецпольского против козаков и действия против поляков гетмана
Жмайла.— Куруковское дело в 1625 году.— Выход
запорожцев в 1629 году к Константинополю.— Пребывание гетмана Тараса Трясила
в Запорожье.—Сражение Конецпольского с Трясилой под Переяславом.— Поход запорожцев
под начальством Сулимы на Черное море.— Мир Польши с Турцией в 1634 году и
средства для удержания козаков от набегов на мусульман.—Построение крепости
Кодака и разрушение ее Сулимой.— Поход запорожцев под Азов.— Действия Павлюка,
Гуни и запорожцев против поляков. Печальное дело козаков с поляками у устья
Старицы в 1638 году.—Неудачный поход запорожцев к устью Кубани.— Прекращение
известий о козацких походах.
Вместо удовлетворения на все девять пунктов, предъявленных козаками польскому
правительству, на них послан был с 30000 войском коронный гетман Станислав
Конецпольский с приказанием смирить "бунтовщиков" оружием. Очевидно, теперь
поляки уже не нуждались в козаках ни для похода в Россию и Ливонию, ни для
войны Польши с турками и татарами, а потому в отношении "бунтовщиков" можно
было взять уже другой тон и призвать их "к порядку". На ту пору у козаков
гетманом был какой-то Жмайло. Конецпольский вышел в поход 5 июля 1625 года
и, переправившись через Буг, прошел на Паволоч и речку Ростовицу, где с ним
соединился подкоморий каменецкий Потоцкий; от Роставицы гетман взял направление
через речку Каменицу и мимо Белой Церкви и остановился в одной миле от Канева.
В это время к коронному гетману явились три посла от каневских козаков, извещая,
что "гетман" их Жмайло находится на Запорожье и просит, чтобы поляки не делали
на козаков нападения в городе и дали бы им безопасно собрать у себя раду.
Конецпольский исполнил просьбу козаков, но когда открылась рада и поднят был
вопрос о том, как принять коронного гетмана, т. е. идти ли к нему с повинной
или же оставаться на месте, то после совета отделилось 3000 человек козаков,
которые ушли вон из города. Коронный гетман, узнав об этом, послал за ними
погоню 10 хоругвей с паном Одрживольским во главе. Одрживольский догнал козаков
над речкой Мошной и сделал на них нападение, во время которого козаки поймали
сына князя Четвертинского и держали его потом в течение всего похода. В помощь
Одрживольскому гетман отправил Юдыцкого, Коссаковского и Белецкого, но козаки,
получив в это время подкрепление, отступили к Черкассам. Тогда к Черкассам
двинулся и сам Конецпольский. Тут октября 17 дня навстречу коронному гетману
выехал козацкий посол с известием о своем гетмане Жмайле, который уже выбрался
с артиллерией из Запорожья и спешил к козакам. Октября 19 и 23 дня к коронному
гетману явились новые послы от козаков с просьбой, чтобы он не наступал на
них до тех пор, пока не придет из Запорожья гетман Жмайло. Коронный гетман,
не слушая козацких послов, снялся с места, лрошел Крылов и, вышедши из него,
стал в миле за городом над речкой Цыбульником, в расстоянии одной мили от
козацкого табора, откуда можно было хорошо видеть и весь обоз, и всю стражу
козацкую. Октября 27 дня козаки известили Конецпольского о прибытии из Запорожья
с артиллерией своего гетмана Жмайла, и тогда коронный гетман предложил козакам
условия, которые они должны выполнить на будущее время, если хотят заслужить
милость и прощение короля. Условия эти, изложенные по пунктам, переданы были
козакам, через польских комиссаров. Козаки собрали по этому поводу раду и
на раде нашли условия слишком тяжелыми для себя и потому отправили 13 человек
депутатов к коронному гетману с объявлением, что ни одного из пунктов они
исполнить не могут. Тогда коронный гетман задержал у себя козацких послов
на всю ночь, а на утро, возвращая их в козацкий табор, сказал: "Так как вы
покорностию, как верные подданные, не хотите заслужить милосердия и благосклонности
его королевского величества, то мы надеемся на Бога, что за непослушание и
своеволие вы скоро испробуете наших сабель на своих шеях, а кровопролитие,
которое произойдет, падет на ваши души". Вслед за этим Конецпольский отдал
приказание своим войскам сняться с места и идти на козаков. Решительная битва
между поляками и козаками произошла октября 31 дня у старого городища над
Куруковым озером или Медвежьими лозами [1].
Козаки были разбиты и просили пощады у коронного гетмана [2].
Ноября 3 дня между поляками и украинскими козаками открылись переговоры, во
время которых поляки выставили против Козаков шесть обвинительных пунктов,
из коих первые три касались одинаково как украинских, так и запорожских Козаков.
Эти обвинения состояли в следующем:
Козаков упрекали в самовольных выходах на Черное море;
в сношениях с московским царем и крымским ханом, с которым они заключили
союз и помогали людьми;
в принимании у себя разных цариков, называвшихся то московскими, то
волошскими господарниками, а также других подозрительных и вредных для
польской республики лиц.
На эти три обвинительных пункта козаки отвечали так: в море они ходили потому,
что нуждались в деньгах, которых им не платило правительство, хотя и давало
обещание в том; за тем же козаки посылали и в Москву, чтобы получить от царя
казны; с крымским ханом завязались у них сношения случайно: козаки были прибиты
волной к берегам Крыма, и хан принял их к себе на службу, а потом отправил
их в качестве посланцев на Украйну и через них просил не делать нападений
на Крым, на чем и заключил условие с козаками; что касается разных цариков
и других лиц, приходивших и приходящих на Запорожье и выход из него всегда
и всем был и будет волен. Желая обессилить козаков на будущее время, гетман
Конецпольский потребовал, чтобы они подписали условие на законное существование
всего лишь 6000 человек козаков, внесенных в реестр, и выдавали бы государственным
властям преступников. Козаки долго оспаривали эти главные требования и успели
только в последнем: коронный гетман согласился оставить за козаками право
карать преступников через собственных старшин. Ноября 6 дня козаки выбрали
гетманом Михаила Дорошенка, деда впоследствии
известного гетмана Петра Дорошенка, а на следующий день ноября 6 числа 1625
года подписали договор на урочище Медвежьих Лозах при Куруковом озере, и в
лице своего гетмана Михаила Дорошенка присягнули на верность польской короне
[3]. Но этот договор, в целом "его виде, не
касался запорожцев, в нем для низовых или запорожских козаков важна была лишь
одна статья. По Куруковскому договору постановлено было попрежнему оставить
в реестре только 6000 человек козаков, остальных велено было вынести за реестр
и лишить всех козацкого звания; такие люди были названы выписчиками и составили
огромное большинство против реестровых. Из шести тысяч реестровых одна тысяча
козаков должна была по очереди находится за порогами Днепра и не допускать
неприятеля к переправам через Днепр и вторжением его в королевские земли.
Всем козакам безусловно запрещалось делать выходы в море, производить сухопутные
набеги на земли мусульман и приказывалось сжечь морские лодки в присутствии
польских комиссаров [4].
Но само собою разумеется, что подобные постановления вели только к нарушениям
их, а для запорожцев к увеличению численности всего войска их, так как большинство
украинских козаков, выписчиков, хлынуло из Украины на Сичь и наполнило собой
ряды низовых козаков. Вслед за этим, уже тотчас после Куруковского договора
70 запорожских чаек снова явились на Черном море, но, к несчастью запорожцев,
выход этот был одним из самых неудачных: запорожцы были наполовину изловлены
турецкими галерами и вместе с козаками доставлены в Константинополь. В отместку
за новый поход козаков несколько десятков тысяч татар бросились в глубину
Украйны, но под Белою Церквой были разбиты и полегли на месте. По одним указаниям,
татары были здесь одни, без хана; по другим, вместе с татарами был и сам хан,
и когда, по требованию польского правительства, против него вышел гетман Михаиле
Дорошенко, то хан через своего посланца напомнил гетману о заключенном между
татарами и, козаками мире, и Дорошенко повернул назад, а бывшие при нем запорожцы
с атаманом Олифером передались на сторону хана и совместно с ним ходили войной
на Польшу [5]. После этого сам Дорошенко, по
просьбе изгнанного из Крыма Мухаммад-Герая, ходил с козаками в Крым против
соперника Мухаммадова, Джанибек-Герая, но в этой битве потерял свою голову,
которая воткнута была на стенах Кафы. Были ли в этом походе собственно запорожские
или низовые козаки, неизвестно, хотя по общим соображениям трудно допустить
отсутствие их в таком важном и заманчивом для них деле, как поход во внутрь
самого Крыма.
Зато участие запорожцев в походе 1629 года на Константинополь не подлежит
сомнению. Выплыв в это время на 300 лодках в море, под предводительством Богдана
Хмельницкого, будущего гетмана, они добрались до окрестностей Царьграда, мужественно
коснулись самых стен константинопольских, зажгли несколько окрестных с Константинополем
селений и, окуривши их мушкетным дымом, задали султану и всем обывателям столицы
"превеликий страх н смятение" [6], а потом от
турецкой столицы ударились на запад, взяли и разорили гавани в Килии, Измаиле,
Бальчике, Варне и Сизеболи. Против козаков вышел на 40 галерах Кеенан-паша
и открыл их близ какого-то острова Монастыря, где козаки стояли со своими
чайками и с добычей; но из всех трехсот чаек только восемь вступили в битву
с турками и все, кроме одной, были взяты пашой и отправлены в столицу, зато
все остальные избежали опасности и благополучно вернулись в Сичь.
В 1630 году, весной, запорожцы вновь выплыли на море; на этот раз против
них вышел главный начальник турецкого флота, Капудан-паша; он настиг козаков
под турецким городом Очаковым и разбил их на голову; трофеем его победы были
55 запорожских чаек и 800 человек козаков, отправленных победителем в Константинополь
[7].
После смерти Михаила Дорошенка на Украйне оказалось два гетмана - Григорий
Чорный и Тарас Трясило, из коих первый был
сторонником поляков, а второй — сторонником русских. Избранный гетманом еще
в Крыму, Тарас Трясило после катастрофы, случившейся с Дорошенком, вернулся
в Запорожье и оттуда стал рассылать свои универсалы к украинским козакам,
призывая их к себе и внушая им неповиновение Григорию Чорному. Григорий Чорный,
в свою очередь, писал универсалы, в которых внушал неповиновение Тарасу Трясилу.
Просидев в Запорожье около полугода, Тарас Трясило вышел оттуда с козаками
на Украйну. Бывшие при нем запорожцы распустили молву, будто они идут к Чорному
с покорностью. Чорный поверил пущенной ими молве, но был схвачен, доставлен
к Тарасу и изрублен по частям. После этого Тарас Трясило объявил себя гетманом
Украйны и предъявил требования полякам — вывести из Украйны жолнеров, уничтожить
Куруковскую комиссию, ограничившую численность козацкого сословия, и выдать
приверженцев Чорного.
Против Тараса выступил коронный гетман Конецпольский, выславший впереди
себя отряд под начальством коронного стражника, человека-зверя и страшного
развратника Самуила Лаща ни Бога не боявшегося, ни людей не стыдившегося,
позорившего жен, бесчестившего девиц, немилосердно избивавшего мужчин. Само
собой разумеется, что от такого предводителя народ бежал в ужасе и искал себе
защиты у гетмана Тараса Трясила. С Тарасом Трясилой было несколько запорожцев,
реестровых козаков и простых людей, в общем до 700 человек; вся надежда Трясила
была на запорожцев и реестровых. Противники сошлись под городом Переяславом,
где произошла загадочная по своим последствиям битва [8]
между козаками и поляками, одинаково для той и другой стороны тяжелая: Конецпольский
потерял здесь множество своих воинов, Тарас Трясило потерял много козаков
и сам попался в плен полякам и был казнен ими в городе Варшаве. По словам
путивльца Григория Гладкого, переяславское дело произошло так: "Гетман Конецпольский
осадил козаков в Переяславе; у польских людей с черкасами в три недели бои
были многие, и на тех боях черкасы поляков побивали, а на последнем бою черкасы
у гетмана в обозе наряд взяли, многих поляков в обозе побили, перевозы по
Днепру отняли и паромы по перевозам пожгли. После этого боя гетман Конецпольский
с черкасами помирился, а приходил он на черкас за их непослушание, что они
самовольством ходят под турецкие города и всем войском убили Гришку Чорного,
которого он прежде дал им в гетманы. Помирясь с черкасами, Конецпольский выбрал
им из них же другого гетмана, каневца Тимоху Арандаренка" [9].
Назначенный козакам гетман Арандаренко пришелся им не по нраву, и в 1631
году они выбрали на его место Ивана Петрижицкого-Кулагу и, не обращая внимания
на стеснения со стороны правительства Речи Посполитой, по прежнему громили
турецкие берега Черного моря.
В 1632 году в Польше умер король Сигизмунд III и собравшийся по этому поводу
сейм приступил к избранию нового короля. В это время на вальный сейм явились
депутаты и от козаков. Ссылаясь на то, что козаки составляют часть польского
государства, депутаты потребовали от имени войска обеспечения православной
веры и права голоса на выбор короля. На это требование сенат Речи Поснолитой
дал такой ответ козакам, что хотя они действительно составляют часть польского
государства, но такую, как волосы или ногти в теле человека: когда волосы
или ногти слишком выростут, то их стригут. Так поступают и с козаками; когда
их немного, то они могут служить защитой Речи Посполитой, а когда они размножатся,
делаются вредными для Польши. Относительно обеспечения православной веры козацким
депутатам сказали, что этот вопрос рассмотрит будущий король Польши; а относительно
участия в избрании короля козакам отвечали, что на избрание короля имеет право
сенат и земское собрание [10].
Таким образом козаки возвратились на Украйну и на Запорожье ни с чем, и
без их участия выбран был в короли сын Сигизмунда Владислав IV. По восшествии
своем на престол, Владислав IV открыл войну с Россией, и тогда для этой войны
ему понадобились козаки, одинаково как украинские, так и низовые запорожские.
Запорожскими козаками в это время предводительствовал некто Арлам [11],
называемый у историков кошевым атаманом [12].
Запорожцы, несмотря на нанесенную им недавно обиду от поляков на сейме, вышли
в помощь королю под начальством атамана Гири Каневца, но в 1633 году июня
17 дня Каневец был убит в Новгородском уезде ратными государевыми людьми,
предводимыми Наумом Пушкиным [13].
Зато оставшиеся в Сичи запорожские козаки вознаградили себя тем, что, собравшись
в числе нескольких сот человек под предводительством Сулимы,
вышли в Черное море, из Черного проникли в Азовское, а потом снова вернулись
в Черное, произвели погром турецких городов по берегам морей, потом дошли
до устьев Днестра и Дуная и тут разорили Аккерман, Килию, Измаил и несколько
сел и деревень [14].
Так рассказывает об этом малороссийский летописец Ригельман.
Кошевой Иван Сирко в своем письме 1675
года к крымскому хану и сказатель Стефан Лукомский передают об этом походе
следующее. В 1633 году гетман войска низового запорожского Сулима, севши на
несколько моноксилов, вышел из Сичи по Днепру в Черное море, из Черного через
Кимерийский Босфор проник в Меотическое озеро или Азовское море и взял там
крепкий город Азик или Азов [15]. Нужно думать,
что летописцы разумеют здесь взятие козаками лишь одного предместья города,
но не самой крепости.
Пользуясь постоянными набегами козаков на турецкие владения и желая подать
помощь России, искавшей союза с Турцией против Польши, турецкий султан двинул
в Польшу войско под начальством Абас-паши. Однако, войну эту султан скоро
окончил и окончил главным образом по вине России. Россия, испытав неудачу
в борьбе с поляками под Смоленском, поспешила заключить с Речью Посполитой
мир, подписанный в местечке Поляновке в 1634
году. При заключении этого мира поляки, между прочими статьями, предъявленными
России, потребовали от московского царя ежегодного жалованья запорожским козакам
"как им на то гpaмота дана и да самом деле в прошлых годах бывало". На это
требование московские послы отвечали так: "Козакам запорожским какое жалованье
и за какую службу давалось и какая у них грамота есть, — того не упомним;
думаем, однако, что то могло быть, когда запорожские козаки великим государям
служили и теперь, если начнут служить, то им государево жалованье по службе
будет" [16]. Но разумелись ли здесь в собственном
смысле запорожские козаки, или же под "запорожскими" понимались вообще украинские
или городовые, определить нельзя.
Вслед за русским царем поспешил заключить мир с Польшей и турецкий султан.
По этому миру турецкий султан дал обещание удерживать татар от набегов на
Украйну, а польский король обязался изгнать всех козаков с днепровских островов,
чтобы тем преградить им путь из Днепра в Черное море. Но в это же времся ноября
2 дня турецкий визирь доносил, что днепровские козаки, в союзе с донскими,
приступали к Азову, громили его из пушек, во многих местах испортили и едва
не овладели городом [17].
После заключения мира с турками, польское правительство стало изыскивать
меры к тому, чтобы так или иначе парализовать действия козаков против турок
и тем обезопасить свои границы от набегов мусульман. 0но начало прежде всего
с того, что решило разобщить Запорожье с населением Украйны. Объявляя на собранном
сейме о состоявшемся перемирия Речи Посполитой с Турцией, вельможные паны
говорили, что, желая, чтобы свет знал, как поляки держат верность в отношении
своих врагов, они принялись за искоренение козацкого своеволия и для этого
твердо решили сделать следующее: воспретить козакам нарушать мир как на воде,
так и на суше, под страхом лишения их всех вольностей и привилегий, данных
им правительством Речи Посполитой; не позволять им брать ни лесных материалов,
ни провизий, ни пороху, ни пуль, ничего другого, необходимого для военных
экскурсий, вменить в обязанность отцам не пускать своих сыновей ("молодежь
городов наших") в войско запорожское, а также подвергать наказаниям всех людей
шляхетского сословия, которые будут принимать, как раньше то было, участие
в морских походах запорожцев или просто помогать им и делиться с ними добычей;
кроме того, для действительного прекращения морских экскурсий козацких во
владения царя турецкого и для соблюдения только что заключенного мира приказать
инженерам осмотреть места у берегa Днепра и, где покажется удобным для коронного
и польного гетманов построить замок, снабдить его, как пешим, так и конным
гарнизоном и военной аммуницией, для чего немедленно ассигновать 100000 польских
злотых [18].
Для возведения крепости выбрано было место на правом бepeгу Днепра против
устья речки Самары, острова Князева и первого порога Кодацкого; от порога
крепость названа была Кодаком. Сооружение крепости поручено было французскому
инженеру Бонлану, вызванному, в качестве строителя различных крепостей, в
Польшу. Крепость заложена была в присутствии гетмана Конецпольского и представляла
собой вид редута бастионного укрепления, мерой кругом 900 сажен, с высокими,
более 10 сажен высоты, валами и глубокими "обрезными, набитыми чесноком",
рвами [19]. Командиром гарнизона в построенной
крепости поставлен был французский полковник Морион. Морион оказался таким
строгим начальником, что не только не пускал козаков на войну, а даже воспрещал
им выплывать в реку для ловли рыбы: он держал в крепости до 20 человек козаков,
казавшихся ему подозрительными, и вовсе лишил их свободы. Однако, строгость
эта ни к чему не повела: в августе месяце 1635 года возвращался из морского
похода названный выше Сулима с козаками и, увидя выросшую крепость; не мало
дивился тому, а потом внезапно бросился на нее, польский гарнизон истребил,
полковника Мормона зарезал, а крепость раскопал. Поднявшись от Кодака выше
и дойдя до городов Сулима стал скликать к себе всех недовольных польским правительством
и готовиться вместе с ними на борьбу с поляками, но скоро был схвачен обманным
образом и отправлен в Варшаву. В Варшаве в это время находились турецкий и
татарский послы, которые заявили, что в текущем 1635 году козаки уже пять
раз ходили на море, а потому требовали немедленной казни над Сулимой и его
четырьмя сподвижниками. И Сулима был казнен по одному указанию, посредством
отсечения головы, по другому, посредством рассечения на четыре части, выставленные
на четырех концах города [20].
После казни Сулимы гетманом украинских козаков оказался Василии Томиленко;
при нем волнения между украинскими козаками усилились. Волнения эти шли, главным
образом, от реестровых козаков, не получавших жалованья от польского правительства,
настойчиво добивавшихся получить его и потом несколько раз порывавшихся уйти
на Запорожье с целью предпринять поход на Черное море. Однако, эти намерения
не могли состояться до тех пор; пока не открылась война у крымского хана с
буджацкими татарами и пока во главе козаков не стал некто Карпо
Павлюк, или Павлюга, иначе Баюн, Полурус и Гудзан, по происхождению турок.
Возле Павлюка собрались выписчики и запорожцы с которыми он и отправился (в
начале 1637 года) в помощь крымскому хану Батыр-Гераю против буджаков. Исход
войны был и пользу хана, благодаря мужеству Павлюка и запорожцев, которые
"в малом числе победили и в прах обратили многочисленного неприятеля".
В то время, когда одна часть запорожцев действовала вместе с Павлюком в
Крыму, другая часть числом до 4000 человек под начальством Михаила Татаринова,
не вынесши польских притеснений, решила искать счастья в чужих странах, идти
к персам и помогать им в войне против турок. Двинувшись через крымские и ногайские
степи по направлению к Дону, часто сражаясь на пути с татарами, запорожцы
неожиданно встретились с партией донских козаков в 3000 человек. Донцы, осведомившись,
куда и зачем шли запорожские козаки, предложили им свою дружбу и запасы и
объявили, что всего лучше запорожцам и донцам пойти к турецкому городу Азову
и овладеть этим ключем к Меотическому и Черному морям; после того можно будет
взять такую добычу, какой у персиян никогда не найти. Запорожцы согласились
и решили вместе с донскими козаками идти под турецкий город Азов; апреля 21
дня 1637 года в среду на другой день после Светлого Воскресенья запорожцы
и донцы, в числе 4400 человек выступили в поход, намереваясь жить в Азове,
если только московский царь позволит приходить в Азов всяким людям, охочим,
вольным, и даст возможность привозить козакам всякие запасы. В Азове в то
время было от 3000 до 4000 турецких янычар, которые смеялись над предприятием
козаков. Но козаки, подойдя к Азову, тотчас врылись в землю и, работая над
этим день и ночь, несмотря на постоянную стрельбу со стороны янычар, вошли
в город и принудили янычар отступить в замок. Испытывая большой страх, янычары
скоро сдали козакам и замок, несмотря на то, что козаки имели при себе всего
лишь 4 фальконета, которыми не могли причинить серьезного повреждения замку.
Взяв крепость, козаки пограбили город и после этого донцы остались в Азове,
а запорожцы с добычей возвратились в Сичь [21].
Между тем, в отсутствие Павлюка на Украйне снова началось смятение, поднятое
козаками по поводу неуплаты им польским правительством жалованья, а также
вследствие отказа в просьбе пользоваться из казенных заводов запасами артиллерии.
Сам гетман козацкий Томиленко был на стороне польского короля и приковал к
пушке какого-то козака Грибовского, всех больше восстававшего против распоряжений
польского правительства. Но Грибовский успел отковаться от пушки и бежать
на Запорожье. На Запорожье в это время прибыл из похода на Крым Павлюк. Узнав
о происшедшем на Украйне, он бросился с козаками из Сичи на Черкассы, захватил
там орудия и привез их в Сичь на Микитин Рог, говоря, что им подобает быть
в Сичи, а не в Черкассах [22]. Козацкий гетман
Томиленко немедленно донес об этом поступке Павлюка коронному гетману Потоцкому
и вместе с тем послал козака к Павлюку с требованием возвратить взятые им
орудия и покориться королю. На это требование Павлюк отвечал полным отказом.
Июня 16 дня Павлюк написал письмо Томиленку и в этом письме объявил, что,
как мертвого из гроба не возвращают, так и он не возвратит взятых им орудий
в Черкассах. Напротив того, он считает бесчестием держать козацкую армату
в другом месте, кроме Запорожья, где предки козаков прославились своими подвигами,
и потому пригласил всех реестровых забрать орудия и, покинув города, идти
на Запорожье [23]. Тогда к Павлюку повалили
на Сичь все недовольные порядками польского правительства, а приверженцы польской
стороны, реестровые козаки, упрекая своего гетмана Василия Томиленка в послаблении
своеволию черни, низложили его с гетманства и вместо него выбрали гетманом
Савву Кононовича, родом великоросса.
Новый гетман начал действовать в духе польского правительства и стал уговаривать
восставших прекратить волнение. Узнав об этом перевороте, Павлюк немедленно
вышел из Сичи и, остановившись кошем у Крылова, отправил от себя отряд козаков
в Переяслав, где находился Савва Кононович. Савва Кононович был внезапно схвачен,
привезен в Крылов и тут, вместе с несколькими старшинами, расстрелян, а вместо
него гетманом был объявлен Карпо Павлюк.
Выбранный в гетманы украинских козаков Павлюк октября 11 дня 1637 г. написал
универсал всему украинскому козачеству, мещанству и поспольству, призывая
всех против "неприятелей народа русского христианского и древней греческой
веры", а сам, оставив вместо себя на Украйне Карпа
Скидана, ушел в Сичь, где оставался до тех пор, пока не возбудил неудовольствия
со стороны украинцев. Находясь в Сичи, Павлюк завел сношение с крымским ханом,
у которого просил помощи против поляков. Но хан не только не дал помощи Павлюку,
а даже известил о затеянном им деле польского короля. Тогда Павлюку ничего
не оставалось делать, как выйти из Запорожья на Украйну. И он вышел; при нем
были и запорожские козаки. Но сколько их было и кто именно из запорожцев пошел
с Павлюком, — источники не говорят. Нужно думать, что запорожцы вместе с Павлюком
были и под Кумейками (декабря 6 дня), и под Боровицей (декабря 20 дня), хотя
и на этот счет точных указаний не имеется. Под Боровицей Павлюк выдан был
козаками полякам и в феврале месяце следующего 1638 года казнен в Варшаве
посредством отсечения головы, а вместо него козацким гетманом объявлен был
Ильяш Караимович. Сторонники казненного, Скидан
и Чечуга, успели спастись бегством в Запорожье. Украинские козаки, вынужденные
подписать под Боровицей условия, продиктованные им поляками, между прочим,
обязались, по первому требованию гетманов коронных и комиссаров, идти походом
на Низ, сжечь там все челны и вывести оттуда всю лишнюю чернь, назначенную
в виде стражи для охраны польских пределов против татар [24].
Это обещание принято было поляками с особенной охотой, и когда потом в феврале
месяце собрался сейм в Варшаве, то на нем относительно Запорожья постановлены
были, кроме того, следующие меры:
Правительство Речи Посполитой, в виду предупреждения морских походов
со стороны запорожцев и постоянного ими возмущении украинского населения.
должно завладеть всем Запорожьем и поставить там постоянную сторожу.
Реестровые козаки, в числе двух полков, должны стоять на Запорожье и
оберегать Ниэ от чужих и своих, т. е. татарам не дозволять переправляться
через Днепр и вторгаться, во владение Речи Посполитой, своевольным людям
запрещать спускаться из городов на Низ, составлять на Низу ополчение и
возвращаться для бунтов на Украину: "Назначенные полки с полковником своим
должны ходить на Запорожье попеременно, для оберегания тех мест и для
запрещения татарам переходить через Днепр, а также для предостережения,
чтобы своеволие не укрывалось на островах и реках (Низа) и не предпринимало
оттуда никаких экскурсий на море, исключая тех козаков, которые будут
в полках, ни один козак (городовой) без паспорта комиссара не должен ходить
на Запорожье, и если бы такой был пойман казацким губернатором, то он
должен быть казнен смертью" [25].
Эти постановления подписаны были королем Владиславом IV, тем самым который,
очутившись в безвыходном положении в московском государстве, взывал о помощи
к козакам и был ими спасен, а потом вторично выручен был из беды гетманом
Сагайдачным под турецкой крепостью Хотином. Впрочем, к решительным мерам против
козаков побуждали польского короля как турецкий султан, так и крымский хан.
Султан требовал непременно свести козаков с днепровских островов, в противном
случае грозил в прах обратить провинции и волости Речи Посполитой. Крымский
хан, извещая короля о том, что козаки вновь собираются на днепровских островах
с целью нападения на татар, советовал ему, для полного согласия и дружбы с
татарами, истребить всех своевольников и для этого предлагал королю даже собственное
войско. Но как ни, были возмущены поляки своеволием козаков, все же не могли
решиться на крайние меры против них понимая, что, с уничтожением козаков Польша
будет открыта для нападений со стороны мусульман, поляки хотели, только прибрать
к рукам Запорожье и владеть им по-собственному усмотрению.
После окончания сейма отправлены были в Запорожье два украинских полка,
Чириринский и Белоцерковский, с полковником Мелецким, которому приказано было
сперва выгнать оттуда всех украинских беглецов, а потом расположиться до вовой
смены в козацких вольностях в качестве сторожевых полков. Мелецкий прибыл
в Запорожье в половине месяца марта 1638 года и, остановившись на границе
козацких вольностей, послал к эапорожцам своих козаков объявить им известие
о королевской милости и требование сейма о выдаче Скидана и Чечуги. Но запорожцы
на требование польского полковника отвечали тем, что заковали присланных к
ним посланцев, и оставили на берегу Днепра какое-то "очень неутешительного
содержания письмо". Мелецкий хотел было действовать против запорожцев оружием,
но, увидя, что это опасно для его жизни, вследствие побега реестровых козаков
в Сичь, решил покинуть Запорожье и поскорее вернуться в польские владения
Украйны.
Тогда в Запорожье объявились два сотрудника казненного Павлюка, Дмитро
Томашевич Гуня и Острянин или, по
козацкому произношению, Остряныця, родом полтавец. Первый принял на себя звание
казацкого гетмана в апреле 1638 года и, пылая местью за замученного поляками
отца, выступил ярым врагом Речи Посполитой. Второй, проявивший свое мужество
и распорядительность еще под Кумейками, выходя вместе с Гуней против поляков,
решил сперва заручиться союзом с крымскими татарами и донскими козаками, для
чего и отправил к ним посланцев из Запорожья. Не дождавшись ответа, Остряныця
оставил Запорожье и поднялся с войском, частью севшим в лодки, частью двинувшимся
сухопутьем вдоль Днепра на Украйну. С ним был и Карпо Скидан, находившийся
все время после боровицкой битвы в Запорожье. Были ли в этом войске и запорожцы,
и если были, то сколько именно и под чьим начальством они шли, неизвестно.
Во всяком случае, Остряныця от Сичи поднялся к Кременчугу и мая 5 дня был
у города Голтвы, где нанес большое поражение полякам и принудил их отступить
от Голтвы с большими потерями, в чем сознается и польский хронист того времени
Симон Окольский. В это время Остряныця
получил известие, что к нему подходит несколько полков донских козаков. Побившись
с поляками под Лубнами, Остряныця взял путь на Лохвицу и Миргород, откуда
вернулся к Лукомлю, на 25 верст ниже Дубен, а потом, покинув Лукомль, стал
на речке Слепороде между Яблоновым и Лубнами. Простояв без всякого действия
несколько времени на Слепороде, Остряныця мая 27 дня опять ушел к Лукомлю,
где пробыл до 14 июня. Тут он узнал о прибытии к гетману Потоцкому князя Иеремии
Вишневецкого и потому от Лукомля направился к Жовнину. После отступления
от Лубен Остряныци к этому городу прибыл передовой отряд донских Козаков в
500 человек под начальством козака Путивльца и его сподручников Мурки и Репки;
на этот отряд донцов напали поляки и истребили его, несмотря на добровольную
сдачу донцов с условием дарования им жизни. Под Жовнином Остряныця весь день
бился с поляками, но потом, стесненный ими, оставил козацкий лагерь и тайно
бежал в московские земли. Тогда козацким гетманом объявлен был Дмитро Томашевич
Гуня.
Гуня стоял под Жовнином с 15 по 20 июня и выдержал здесь упорный штурм от
Вишневецкого, но под конец оставил Жовнии и спустился к устью речки Старицы,
впадающей в Днепр. У устья старицы Гуня просидел до 5 августа, то сражаясь
с поляками, то вступая с ними в мирные переговоры; августа 5 дня, приняв в
свой обоз полковника Фидоненка с подкреплением и продовольствием, а вместе
с этим выдержав жестокий штурм от поляков, Гуня внезапно исчез из козацкого
лагеря и потом очутился в московской земле.
Принимали ли участие во всех этих походах Гуни запорожские козаки, документально
неизвестно, хотя трудно допустить, чтобы низовые рыцари оставались равнодушными
зрителями там, где дело касалось православной веры и козацких вольностей.
Результатом всех походов Остряныци и Гуни было лишение украинских козаков
прежних прав, какими они пользовались до этого времени, в особенности права
выбора собственных старшин, и распоряжение о назначении новых старшин шляхетского
происхождения. Повеление об этом объявлено было декабря 4 дня 1638 года в
урочище Масловом Броде и повело за собой ряд бедствий для всей Украйны.
Для запорожцев походы Гуни и Остряныци имели те последствия, что поляки
вновь решили разобщить их с украинцами посредством сооружения крепости Кодака
на прежнем его месте, против Кодацкого порога и устья реки Самары. Крепость
по-прежнему возводилась инженером Бопланом, но на этот раз под непосредственным
надзором коронного гетмана Конецпольского. Конецпольский отправился на место
крепости с 4000 солдат и оставался там в течении целого месяца 1638 года до
окончания работ. Когда крепость была окончена, то гетман, осматривая ее, лукаво
спросил у бывшего при нем чигиринского сотника: "Каков вам кажется Кодак?"—"Manu
facta manu distruo"— т. е. "что руками создается, то руками и разрушается"
— ответил гетману не менее лукаво чигиринский сотник Богдан Хмельницкий [26],
и слова его не прошли, как увидим ниже, даром.
Построение крепости Кодака не удержало запорожских козаков от привычных
походов в турецко-татарские земли. На этот раз запорожцы вышли в море в качестве
союзников донских козаков; донские же козаки вызваны были к походу по грамоте
царя Михаила Федоровича. Апреля 22 дня 1638 года царь Михаил Федорович извещал
донцов, что крымцы под начальством царевича Сафат-Герая, мстя Москве за Азовское
взятье, приходили на московское государство, ко многим городам приступали,
много сел и деревень пожгли, много людей побили и в полон побрали. Возвратись
же назад из набега, крымцы вновь собрались в какой-то поход, содержа это в
большой тайне. Обеспокоенный этим, московский царь наказал донцам всеми мерами
наблюдать за действиями татар, войти в сношение с запорожскими козаками и
пригласить их стать заодно с донцами против крымских и ногайских воинских
людей, чтобы в московские украйны их не пропустить и тем помочь московскому
государству чинить [27].
Нужно думать, что вследствие этой грамоты и состоялся поход донских и запорожских
козаков в 1638 году. Они собрались в числе 1700 человек и, сев на 153 чайки,
выплыли в Черное море. Но этот поход окончился полной неудачей для козаков:
турецкий султан Мурад IV послал против них пашу Капудан-Раджаба, который нанес
им решительное поражение. Несмотря на это, оправившись от поражения, козаки
занялись осадой Багдада, но тут снова потерпели
поражение. Против них вышел сам киайя, т. е. начальник арсенала Пиале-ага
с наместником или беглер-беком ("князь князей") города Кафы [28],
и захватил некоторую часть их флота, вместе с атаманом, в свои руки. Другая
часть козацкой флотилии спаслась в дельту реки Кубани, но тут у мыса Чука
была окружена морскими и сухопутными силами татар и турок, пришедшими из Керчи,
Очакова и Крыма, и потеряла 500 человек товарищей и 5 чаек, после чего поднялась
еще выше по речке Кубани, спасаясь от мусульман. Но мусульмане, сев на отнятые
у козаков лодки, снова бросились вслед за ними и сцепились в самой реке при
Адахуне, большую часть из них убили, 250 человек и 30 чаек с собой взяли и
в Царьград отправили. Мусульмане боролись с козаками в течение семи дней и
под конец успели прогнать их от города Азова, куда они вместе с донцами и
простирали свои взоры [29].
Не довольствуясь таким успехом, султан Мурад IV отправил из Константинополя
Пнале-агу в устье днепровского лимана, к острову Тендре, где стояли 10 козацких
чаек с турецкой добычей и пленными женщинами и детьми. Пиале внезапно напал
на козацкие чайки, захватил их в свои руки и отправил в столицу, а женщин
и детей выпустил на свободу [30].
Разгромив запорожцев на море, турки стали претендовать и на обладание всеми
вольностями их в самом Запорожье. Так, в 1640 году февраля 15-го дня, наместник
киевского митрополита Петра Могилы, старец
Игнатий, при расспросе в польском приказе в Москве
показал, что в этом году крымские и ногайские татары, вместе с черкесскими
людьми, приходили, в числе 70000 человек, на литовскую зегллю и взяли в плен
200000 всякого звания христиан, кроме побитых людей до смерти, старых, неспособных
к работам людей. "А зачалась та татарская война въ Литовской землЪ за то,
что гетманъ Конецпольскій поставилъ надъ ДнЪпромъ на первомъ порогЪ его городокъ
Кодакъ и о томъ турскій салтанъ присылалъ выговаривать Конецпольскому, чтобъ
онъ того городка не ставилъ, потому что-де та земля его, турская, а не литовская;
и гетманъ-де ему въ томъ отказалъ съ безчестиемъ; и турскому-де салтану то
стало досадно, что его гетманъ обезчестилъ и городокъ поставилъ на границъ,
и за то наслалъ на Литовскую землю татаръ войною тайнымъ обычаемъ" [31].
В 1641 году запорожские козаки, как можно догадываться
на основании указания Эвлия-эфенди и постоянной связи Запорожья с Доном ходили
на помощь донцам к городу Азову против татар и турок, действовавших под начальством
Дели-Хусайна паши. Те и другие казаки показали здесь чудеса храбрости и несмотря
на огромные полчища своих противников (от 100000 до 240000) и на превосходство
их положения, заставили отступить их от Азова [32].
Впрочем, видимо, запорожцы после страшного разгрома их на Черном море и
на речке Кубани на время прекратили свои выходы В Черное море. По крайней
мере, о последующих предприятиях их против турок известий никаких не имеется.
Зато с этого времени следы их действий обнаруживаются в другом месте. Так,
в 1643 году запорожские черкасы напали на речке Торе на турецких посланников,
шедших из Москвы в Крым и разгромили их; пойманный при этом один из низовых
козаков свернул вину на какого-то старца Святогорского монастыря [33],
который, будто бы, подвел к тому запорожских черкас, но московские послы,
бывшие в это время в Константинополе отрицали это: "Говорил он (козак) про
Святогорского старца, избывая смерти, покрывая свое воровство и желая поссорить
великих государей" [34].
Пассивную роль играли запорожские козаки и в 1644 году во время похода коронного
гетмана Станислава Конецпольского против татар. Этот поход предпринят был
поляками в отомщение за набег татар в Заднепровье, сделанный ими и 1643 году.
Собрав большое войско, Конецпольский отправил вперёд себя воеводу Станислава
Любомирского к Местечку Ставищам для наблюдения за татарами. В свою очередь
Любомирский, прибыв в Ставища, отправил от себя часть войска под начальством
князя Иеремии Вишневецкого к Днепру, в местечко Мошны и приказал ему строго
следить за движениями неприятелей на обоих берегах реки. Татары шли под начальством
Тугай-бея, Муртазы-аги и Умар-ати, пользовавшихся репутацией в Крыму самых
храбрых и дельных воинов; последний, кроме того, известен был как лучший калауз,
т. е. проводник войска, отлично знавший географическое расположение польско-украинских
областей. Января 3 дня татары заняли переправу через Днепр у Тавани, объявив,
что они идут не с тем, чтобы воевать против Польши, а с тем, чтобы вернуть
свои стада, угнанные козаками. Гетман, узнавал о всех движениях татар от беглых
запорожских пленников, а также от чигиринского полковника, находившегося с
полком в Запорожье, и от пана Забужского, отправленного туда же для разведок.
Они сообщили гетману, что татары, не могши переправиться через Днепр у Тавани,
вследствие обмерзлых берегов реки, безуспешно пытались сделать это у Каирской
и Носоковской neреправ, а потом поднялись вверх до Кичкаса. Тогда Вишневецкий
передвинулся в Корсунь, а гетман из Бара спустился к Ставищам. Здесь получено
было известие, что орда, выждав два дни у Кичкаса, пока не окреп лед, переправилась
с левого берега Днепра на правый и двинулась к Желтым Водам, от Желтых Вод
пошла через верховье речки Саксагани, через речки Ингулец, Ингул и Высь. Тогда
все польское войско сошлось у Ахматова на речке Тикыче и здесь 30 января 1644
года произошла битва между поляками и татарами. Битва окончилась для татар
весьма печально: они были сломлены и бежали к Синим Водам, а оттуда частью
к Днепру, частью к Очакову, а частью в буджацкие степи. Между поляками во
время этой битвы находились и козаки, но их было всего лишь 400 человек и
они поставлены были сзади всего войска [35].
Оставив свои набеги на Черное уоре, запорожские козаки принуждены были прекратить
и свои сношения с Украйной: на юге их зорко стерегли турки, а на севере зя
ними бдительно следили поляки, засевшие в крепости Кодаке, а также и в самой
Сичи, куда посылалась особая залога, т.е. гарнизон, частью из реестровых козаков,
а частью и из поляков, находившихся под начальством особых офицеров. Сдавленные
с обеих стороя, запорожцы не теряли, однако, надежды на то, чтобы вноэь выскочнть
в широкое море и в угнетаемую панством и унией Украйну. Такой случай представился
им в 1647 году, когда, на историческую сцену Украйны выступил знаменитый гетман
Зинавий Богдан Хмельницкий.