ОГЛАВЛЕНИЕ | Монографии

Д.И.ЯВОРНИЦКИЙ История запорожских казаков. Т.2.

---

ПРИЛОЖЕНИЕ.

ВОПРОС О ВЗЯТИИ КОЗАКАМИ ГОРОДА КАФЫ

Вопрос о взятии козаками города Феодосии безусловно разрешается в том смысле, что событие это совершилось не в 1606-м, а а 1616-м году. Об этом свидетельствуют, без всякого колебания, все достоверные источники той эпохи.

1. Реляция современника события Станислава Жолкевского, коронного, гетмана польского, составленная им в 1618 году. Эта реляция напечатана под таким заглавием: "Relacia jmei раnа Stanislawa Zotkiewskiego wojew. Kijowsk. Kanc. i Het. Koron, w Warszawie na Seymie walnym w roku Bozym 1618, в сборнике Niemcewicza: Zbior pamietnikow historycznych о dawnej polseze z rekopismow, tudzvezdziel... Tom VI Lwow, 1833, 8°. Здесь, на стран. 93-107, излагаются в последовательном порядке действия козаков в 1614, 1615 и 1617 годах. На странице 98 говорится: "Szedl Ali Basza na poczatku roku 1616 Kozacy, go porazili w Limienin, Kilkanas'ete galer wzieli i do sta czolnow, uciekl sam Ali Basza, spalili Kaphe (Kaffe) i powojowali brzegi...". Та же реляция перепечатана под заглавием Mowa w Warszawie na sejmie walnym roku 1618 miana, w ktorej z daje sprawe z swoich czynnosci, в сборнике: "Pisma Stanislawa Zolkiewskiego", Lwow, 1861, 8°.
   Выписанной из предыдущего сборника цитате здесь соответствует страница 304-я.

   На тот же - 1616 год указывает, по сообщению Штентмана, рукопись Неаполитанской национальной библиотеки: Ms. I. J. Nuevo Tratado de Turquia com una Description del sitio, у cludad de Constantinopla etc. Compuestas par D. Otavio Sapientia clergo etc. Dedicando a la Magestad del Rey catolico dun Felipe IV. Anno 1622, capitolo XXIV, De las Roxos rassallos de Polonia у su valor. (Смотри "Исторические песни малорусского народа" с объяснениями Вл.Антоновича и М.Драгоманова, том I, Киев, 1874, страница 203).

   To же подтверждает рукописный сборник. Императорской публичной библиотеки, в отделе польских рукописей, f. № 33. (Смотри историческую монографию Н.И.Костомарова: "Богдан Хмельницкий", том I, издание 4-е, Спб., 1884г., страница 64-я).

   В печатной брошюре "Верше на жалосный погреб Зацного рыцера Петра Конашевича Сагайдачного. Заложоный през инока Касиака Саковича. Киев, 1622, 4°", имеется виньетка, изображающая взятие Сагайдачным Кафы. С левой стороны виньетки напечатано "Кафу воевал", а с правой - "року " (1616 год).

   В посмертном издании Собрания сочинений М.А.Максимовича, том I, отдел исторический, Киев, 1876 года, на странице 359 говорится, что в 1869 году М.А.Максимович сообщил в рукописной заметке, что "на том экземпляре книги "Верше", которым он первоначально пользовался, в цифре, означающей год 1616, знак был приписан впоследствии другим почерком и чернилом; потому он находил нужным выставить год взятия Кафы 1606. а не 1616", что и исполнено редакторами "Собрания сочинений" М.А.Максимовича.

   В виду такого противоречия в показаниях современных источников, автор настоящего труда обратился к И.Г.Безгину и просил его проверить подлинный экземпляр книги "Верше", хранящийся в Императорской Публичной библиотеке. И.Г.Безгин, рассмотрев 24 марта 1894 года этот экземпляр, совместно с директором императорской библиотеки А.Ф.Бычковым, как он лично, так и г-н директор пришли к выводу, что цифра , вероятно, ввиду неясности оттиска, подправлена в двух местах чернилами или краской, но не сплошь. И если смотреть на свет, то ясно можно различить типографский оттиск цифры .

   Этим опровергается предположение (о подделке цифры), высказанное покойным М. А. Максимовичем.

   Один из редакторов его посмертных сочинений профессор В. Б. Антонович повторяет ту же ошибку в двух своих сочинениях: в рецензии на повесть Д. Л. Мордовцева "Сагайдачный" ("Киевская Старина", 1882, № 10), ссылаясь здесь на Максимовича; а затем в биографии Сагайдачного, напечатанной в сборнике "Исторические деятели юго-западной России", выпуск I, Киев, 1885. Но сборник этот имеет характер не научный, а популярный, и ссылки на источники в нем совершенно отсутствуют.

   Тот же профессор Антонович в сборнике "Исторические песни малорусского народа", том I, Киев, 1874 года, на странице 203 совершенно определенно говорит, что взятие и сожжение козаками Кафы состоялось в 1616 году, что "поход Сагайдачного прежде относили к 1616 г., а впоследствии Максимович (подразумевая здесь рукописную заметку последнего в 1669 г.), как теперь оказывается, неверно отнес к 1606 году".

   Того же мнения, что Кафа взята в 1616 году, придерживается и П. А. Кулиш в своей "Истории возсоединения Руси", том II, Спб., 1874, страница 208-209.

   Я. И. Костомаров в 3-м издании своей исторической монографии "Богдан Хмельницкий" (т. I, стр. LV) высказывался, что "по всем соображениям" разорение Кафы козаками можно отнести к 1613 году, но мотивы этих соображений оказались недостаточно вескими, и потому в 4-м издании этой монографии (том I, Спб., 1874 г.) на странице 64, уже совершенно определенно, с указанием источников говорится о сожжении Кафы козаками Сагайдачного в 1616 году.

ПРЕДАНИЯ О КОШЕВОМ АТАМАНЕ ИВАНЕ СИРКЕ, ЗАПИСАННЫЕ В ПОЕЗДКУ ПО ЗАПОРОЖЬЮ ЛЕТОМ 1896 ГОДА

Про того Cіpкa — слава, слава і прослава... Сірко на три части захований: перша его часть лежить отут саме, де Чортомлицька Січ; друга — під Кривим Рогом, а третя — під Полтавою. Він як умирав, так дав таку заповідь: "Як я помру, то отберіть у мене правую руку i носіть її cім год; хто буде мою руку носить сім год, то владітиме нею усе равно, як я й сам владію; а де случитця вам яка пригода — де вас нещасна волна спобіжить, чи на воді, то бросайте руку у воду — волна утішитця, чи на землі — не буде вам неякого случаю (несчастья); а с сіми год уже поховайте в могилу. І хто буде мою могилу штить, братиме навкруги землю та буде могилу обсипать, то я єго сам своею силою буду дарить. А на семому году хай мене жде, і хто вийде до могили або на Різдво, або на Великдень, або на Зелену неділю, так нехай мене дожида. Не бойся, шо я неправославний хрестиянин, — я єсть православний хрестиянин, Сиреньтій Іоаннович!.." От таку він, той Сірко, дав заповідь! Як я був ще молодим, то і я носив землю до могили Cірка. Раз против Великодня, в суботу, увечері, набрав я землі у платочек та й пішов обсипать. Як обсипав, так у велику силу з могили спустивсь: такий на мене страх навалився, що я як вискочив на шлях та як дременув, так не счувсь, як i за слободою опинивсь... А раз пішов я якось до могили з дівчиною. Я тут, бачьте, якраз недалечко жив коло могили Cіpкa. От пішов я з дівкою — звісно молодий був! — та й ліг коло могили, трошки й полежав; коли так як у половині ночі як вискоче із могили жеребець та як зарже, так аж уся слобода затрусилась; а лона (= луна) по плавням тілько: го-го-го-го!... так i покотиласъ. А воно було так тихо-тихо та місяшно. Так ми так і розкотились як ті жуки... Та с тих пір уже шкода ходити до тієї могили Cіркa.

Записано от семидесятилетнего старика, крестьянина Кондрата Дывныченка, в деревне Капуливке Екатеринославского уезда.

Він такий був, що знав де — що. Оце було гука на своєго хлопця: "А, ну, хлопче, возьми пістоль, стань отам та стріляй мені в руку!". Той хлопець возьме пістоль та тілько бух! єму в руку. А Сірко візьме в руку кулю, здаве її та назад і кине. Вони, ті запорожці, всі були знайовиті.

Сірко три рази умирав у семидесяти годах, а всій єго жисті було 210 годов. Він як умира, то каже було: "Оце вам три пузирьки з водою, — першим пузирьком сприсните — оживу; другим сприсните — стану дивитьця, а третім сприсните — устану і піду у тридцяти годах". Тоді трави такі сильні були, — ото і вода та зроблена була із таких трав. Так як умре, то єго кладуть в гной, на треті сутки отгрібають i сприскують водою. Як із першого пузирька сприснули — ожив; із другого сприснули — став дивитьця, а с третєго сприснули — встав i пішов. — До трєх раз отак він робив. А в третій раз як умер, то вел[і]в себе спалить і попіл геть пустить, а руку велів одрубать і носить три годи, а потім того положить у могилу. Ото та могила і єсть у Капулівці.

Записано от вольного матроса Грицька Тарана, по-уличному Слабого, около 60 лет, в местечке Никополь Екатеринославского уезда.

Сірко великий воїн був. Той знав, хто що й подумає. Ото там, по тім боці (то есть, по левому берегу) Дніпра, були татари, Магомет жив; так як задумають вони було воювать, то Сірко і каже козакам: собирайтесь докупи, бо на нас уже орда піднімаєтця. Він сильний такий був, шо єго як ударить хто шаблею по руці, так і не розрубає руки, — тілько синє буде. Не то шо кулею, а шаблею. Уже татари які тілько міри протів нєго робили, так нічого не зробили. Вони его шайтаном так і прозвали. Він як ото умирав, так сказав так: "Як будете ротом до сход соньця із річки, що коло Січі, воду носить і як обмочете тією водою усю мою могилу, так будете знать те, що и я знаю". Так ніхто не зміг — дуже велика могила. "А як буде велика потуга на Poccію, то розкопайте мою могилу, одріжте мою руку, то буде вам защита". Так ото як хранцуз найшов на Москву, то руку Сірка взяли і повезли у Москву, а потім привезли і впьять закопали на місто. Був у запорожцев ще кошовий Чалий, добрий воїн був, та тілько протів Сірка не було. Цей як брань (=война), так він сам там постоянно; там уже і кладе; без нєго ніякой стички не було. Він такі молитви знав; він по-божому, не то що які чари. Не знаю, чи він уже з гори де взявся, чи з другого якого міста, жінки і дітей у него не було — один як єсть. Ото у нас у церкві (В старой церкви местечка Никополя) i кружка Сіркова єсть, — півкварти як єсть улазе. Так Сірко кошовий пив натощак горілку з тієї кружки. Там i карбованьці позаливані на чотирє сторони. Мабуть при нєму на заказ і зроблена.

Записано от вольного матроса местечка Никополя Дмитрия Степановича Барановского, 82 лет; Барановский запорожского происхождения, в чем удостоверяет имеющийся у него на руках паспорт за подписью князя Потемкина, выданный за № 731 деду Димитрия Степановича Барановского. Сергею Барановскому (Этот любопытный документ будет в свое время напечатан).

Як Сірко помирав, то сказав: "Одніміте у мене руку, i де у вас буде стичка з непріятелем, то ви махніть навхрест моєю рукою, то іще помочь буде".

Записано от крестьянина деревни Капуливки Трофима Лысого, около 65 лет.

Могила кошевого Ивана Дмитриевича Сирка находится в деревне Капуливке (Капыловке тож), стоящей у места бывшей Чортомлыцкой Сичи, в небольшом садике восьмидесятилетней старушки Зиновии Ивановны, Нелипы. На могиле поднят небольшой, утвержденный на низком пьедестале, высоты по грудь высокого роста человеку, памятник и на том памятнике, с западной стороны, высечена надпись. В первый раз я прочитал эту надпись в 1887 году и с тех пор, хотя и бывал не раз на могиле славного Сирка, но читал всегда надпись так, как прочел ее впервые. Такова уже сила традиции, заставляющая нас невольно идти по раз проложенному пути. Но прошло с тех пор много времени, и я от памятников, оставшихся в разных местах бывшего Запорожья, обратился к архивным материалам. Сравнивая надпись, сделанную на памятнике Сирка, указывающую на время его смерти, с архивными документами, я нашел в том и в другом разницу: на памятнике я прочел, что Сирко умер 1680 года, мая 4-го дня, а из официального донесения преемника Сирка, кошевого Стягайла, я узнал, что он скончался 1680 года, августа 1-го числа. На этот же месяц и число, т. е. первого августа, указывал и летописец Величко. Уже в то время я отдал предпочтение официальным донесениям, тем более, что 29-го мая Сирко извещал коломацкого сотника Подерню о намерении татар учинить с запорожцами мир. Что касается надписи, сделанной на памятнике, то я предположил, что памятник этот был поставлен уже после возвращения запорожцев из-под власти Крыма в Россию в 1734 году и что вырезанная на нем надпись сделана по памяти, оттого и не вполне согласна с действительностью. В настоящее время, просидев довольно продолжительное время в деревне Капуливке, я имел возможность внимательно присмотреться к каждой букве на памятнике Сирка и потом вывести заключение о том, что раньше того я неверно истолковал последние буквы первой строки надписи, хотя прочел и правильно. Дело в том, что все слова первой строчки сделаны под титлами, что и ввело меня в некоторое заблуждение. Вот эта надпись в таком виде, как я ее прочел в последнюю поездку. Она скопирована теперь буква в букву и точка в точку.

Первая строчка прочитана у меня была так: Р == року, Б = божого,

Такое чтение я нахожу теперь безошибочным, так как оно совершенно совпадает с официальным донесением из Сичи в Москву о том, что Сирко умер в 1680 году, августа 1-го числа. В некоторых местах буквы памятника кем-то уничтожены, и в таком случае вместо букв стоят одни пятна в виде больших точек.