Нестор Михайлович Малеча (1887 - 1979 годы) - ученый-лингвист, живой голос которого умолк не так давно. Но то, что им сделано, уже принадлежит не только нашему времени, но и истории. Среди исследователей языка, фольклора, этнографии уральского казачества он, без сомнения, личность ярчайшая.
Как известно, начало собиранию и изучению духовной и материальной культуры уральских казаков было положено еще в XVIII веке в трудах П.И. Рычкова, П.С. Палласа, П.С. Рунича. В XIX веке казачьей культурой интересовались А.С.Пушкин, В.И.Даль, В.А. Жуковский, М.Л. Михайлов, В.Г. Короленко.
Особенно плодотворно трудились на Урале писатели, этнографы и фольклористы И.И. Железнов, Н.Ф. Савичев, А.П. Хорошкин, Н.Г. Мякушин, А.Б. Карпов, А.В.Железнова, В.Ф. Железнов.
Если когда-нибудь будет написана история интеллигенции Уральска и Приуралья XX века, то имя Нестора Малечи должно оказаться в ней на первом месте. Он не был коренным уральцем, его выслали сюда в 1934 году по наветам завистников. И с тех пор наша земля стала его второй родиной - вплоть до кончины в 1979 году.
Нестор Малеча прожил долгую жизнь, целиком отданную науке. Он родился 9 ноября 1887 года в селе Струговская Буда Суражского уезда Черниговской губернии в семье священника. По семейной традиции учился в Черниговской духовной семинарии, но, как напишет он в "Автобиографии", ушёл из неё и поступил в Новгород-Северскую гимназию. Это было учебное заведение, основанное ещё Екатериной Второй. В ней учился будущий великий педагог К.Д.Ушинский. Но и это учебное заведение окончить Нестору не удалось, он был изгнан из гимназии за участие в сходке сельской бедноты в селе Бирина.
Примечательно, что уже в это время, по сути у подростка, проявился довольно стойкий интерес и привязанность к народному слову. Вспоминая свои первые шаги в науке, Нестор Малеча писал: "Фольклором я увлекался с детства. Живя в селе, записывал песни девушек. Когда я был семинаристом (два года учился в Черниговской духовной семинарии), я записывал антирелигиозный фольклор. Записей у меня набралось очень много, всяких жанров. И я думал написать, составить антирелигиозную "Божественную комедию" (церковную службу). К сожалению, отец все записи сжёг, боясь обыска, когда был арестован брат Федот во время проведения массовки в селе Бирина Новгород-Северского уезда Черниговской губернии. Это было в 1905 году. Живя в 1908-1909 годах в с.Пакуле, я записал от одной крестьянской девушки Маруси Якубец около тысячи песен различного содержания, много сказок, пословиц, поговорок, загадок. И этот материал погиб во время оккупации немцами Киева в 1941-1944 годах. Только сохранились записи о свадебном обряде в селе Пакуле ("Весiлля")".
Почувствовав непреодолимое стремление к науке, он на свой страх и риск отправился в Петербург, где в университете учился его брат Семен. Это был юноша незаурядного ума и дарований. "Какой это был бы талантливый ученый, - вспоминал Нестор Михайлович. - Мы вместе учились. Берёт, помню, Семен книгу на немецком или французском языке и говорит: "А ну, Нестор, проверяй!" И начинает переводить без словаря. Он свободно читал на нескольких иностранных языках". Семен помог Нестору продолжить обучение в престижной 10-й гимназии Петербурга. Потом Нестор Малеча стал студентом Вольной высшей школы (Высшие педагогические курсы профессора П.Ф.Лесгафта) - 1905-1907 годах. Это было время счастливых надежд, но и больших трудностей. Студент Малеча посещал гораздо больше лекций, чем было предусмотрено программой, недосыпал, так как вынужден был зарабатывать на жизнь частными уроками, репетиторством.
В мемуарной литературе о Несторе Малече и в его "Автобиографии" это время нашло исчерпывающее отражение. Правда, упор в ней сделан на активном участии братьев в революционных событиях. В частности, они привозили из Петербурга на родину, на Черниговщину, революционные издания; вели пропаганду среди рабочих и крестьян на табачных плантациях Стародубского и Новгород-Северского уездов Черниговской губернии, за что были арестованы. Нестор отсидел 11 месяцев в Стародубской тюрьме, а Семен был убит при попытке к бегству, по-видимому, спровоцированной охраной.
Длинная череда невзгод продолжалась. Пришлось расстаться с гимназией и на несколько лет оставить мысль о завершении образования.
Жизнь Нестора Малечи складывалась так, что он должен был много ездить, много видеть, а главное - много слышать. И все услышанное оседало в его записных книжках, тетрадях, в которых он с юных лет копил слова, пословицы, поговорки, записывал сказки, обычаи, поверья. Ему приходилось часто менять род занятий, места проживания. Это диктовалось, естественно, нелегкой жизнью, но в то же время шло, вероятно, и от заданной программы будущего ученого. Хотелось многое узнать, испытать, ко многому прикоснуться; в 1910-1913 годах он "отбывает царскую солдатчину" ("Автобиография"), с осени 1913 года работал статистиком в Киевском округе водных путей сообщения, в 1914-1915 годах заведовал регистрацией речных грузов рек Южного Буга и Нижнего Днепра (города Николаев и Херсон), с 1915 года по июнь 1918 служил в 130-ом сводном эвакуационном госпитале, наконец, с 1917 года началась его педагогическая и научная деятельность. В конце 20-х - начале 30-х годов работал инспектором народного образования в Киеве, затем сотрудником Института языкознания Академии наук УССР и преподавал украинский язык и литературу в киевских вузах. Под редакцией Нестора Малечи вышли учебники украинского языка, буквари для взрослых (неграмотных), орфографические словари и другая учебная литература. Огромен тираж этих изданий - 2 835 000 экземпляров.
Ученый трудился много, с увлечением и весьма плодотворно: "Работая в Киевском отделе народного образования, я принял участие в организации Всеукраинского этнографического общества. Общество издало три номера журнала "Побут" и несколько брошюр, мою программу для собирания сведений о плахтах (кустарная украинская ткань - Н.Щ.). В сборнике, посвященном памяти академика Гнатюка, напечатана моя статья "Из народной арифметики" (о том, как неграмотные украинцы записывали числа). Материал для этой статьи я взял из официальных бумаг (расписки)".
Одновременно с работой по ликвидации неграмотности населения Нестор Малеча посещал лекции в Археологическом институте на факультете этнологии (этнографии), который закончил в 1925 году.
Трагические события 30-х годов коснулись Нестора Малечи, когда он уже стал на Украине довольно известным человеком, автором научных работ, словарей, в частности шевченковского. Незадолго до ареста, Нестор Малеча перенес тяжелейшую операцию, оставившую его на всю жизнь глухим на одно ухо. Он был арестован в марте 1934 года, без суда выслан в Уральск. В Киеве остались жена Мария Николаевна, пятнадцатилетняя дочь Анна и семилетний сын Святополк. В "Автобиографии" об этом несколько строк: "С марта 1934 года я живу в Уральске, куда прибыл в качестве административно-высланного на три года. Но никаких гражданских прав я не был лишен, и судимость с меня снята".
Нестор Малеча не замкнулся, не отгородился от жизни. Он оставался сопричастным тем событиям, которыми жили страна и город. Нужно было начинать всё сначала, с белого листа. И Нестор Михайлович начал трудовую деятельность с должности корректора в газете "Прикаспийская правда"; учительствовал во многих школах Уральска. Школы были для Нестора Малечи своеобразной отдушиной от тягот ссыльной жизни, общение с детьми приносило удовлетворение и радость. "Во многих школах я работал, - писал Нестор Малеча в "Воспоминаниях о 6-ой средней школе", - в Херсоне, Николаеве, в Уральске, - но наилучшие, самые светлые воспоминания сохранил я от 6-й средней школы г.Уральска. Я принимал участие в её организации в 1936 году. Для укомплектования 6-й СШ из других уральских школ были выделены, как тогда говорили, самые недисциплинированные и неуспевающие ученики. Но какими хорошими, инициативными и трудолюбивыми они потом оказались. Я преподавал русский язык и литературу. Ни книг, ни каких-либо пособий в школе не было (школу открыли во второй четверти года). Можно сказать, что ученики сами создавали свою школу. Они приносили в дар школе книги, различные пособия и прочие предметы вплоть до гвоздей...
Со многими выпускниками школы я долго переписывался, и теперь, встретившись, вспоминаем то хорошее время".
В разноликом, многонациональном Уральске, открытом всем ветрам Европы и Азии, Нестор Малеча нашёл своё место, как будто специально уготованное ему судьбой.
Показателен такой факт: только приехав в Уральск, он активно включился в работу местного отделения Общества изучения Казахстана и сразу же сделал открытие: в запасниках краеведческого музея обнаружил пребывавший в забвении портрет писателя Никиты Федоровича Савичева кисти великого Тараса Шевченко. Нестору Малече принадлежало и первое печатное сообщение об этой художественной работе. Он пробудил у уральских учёных и краеведов внимание к уникальному культурному прошлому региона. Нестор Малеча был убеждён, что именно в Уральске, городе богатейших традиций, унаследованных от старообрядчества, следует искать текст великого древнерусского памятника "Слово о полку Игореве". И для этого были основания. Нестор Михайлович любил рассказывать о своих неожиданных приобретениях старых книг, рукописей. Однажды на рынке ему завернули купленные продукты в разорванные листы старинной рукописной книги XVII века.
Учёный проявил неподдельный интерес к казахскому фольклору, он организовал несколько экспедиций в отдалённые районы области (Джам-бейтинский и Каратобинский), в результате которых на фонограф было записано сто казахских напевов и издано несколько брошюр с текстами казахских песен и нотами к ним.
С 1939 года Нестор Малеча стал работать в Уральском педагогическом институте им. А.С.Пушкина. Он читал лекции по старославянскому и современному русскому языку, языкознанию и диалектологии, исторической грамматике и лексикографии. Кроме того, преподавал здесь ещё немецкий и латинский языки.
В начале войны из Киева в Уральск к Нестору Михайловичу приехала семья. Но новое горе и новые испытания подстерегали учёного: погиб на фронте единственный сын. Тяжёлая утрата не согнула, может, только несколько изменила направление научных разысканий: он пишет труд о лексике Великой Отечественной войны, в которой отразились несгибаемый дух и непобедимая воля народа. Это был своеобразный вклад учёного-лингвиста в великую победу. В архиве Нестора Малечи сохранились работы: "Преподавание русского языка в условиях Великой Отечественной войны" (1942, 54 с), "Из наблюдений над русским литературным языком в эпоху Великой Отечественной войны" (1944, 120 с.) и др.
В 1955 году Нестор Малеча защитил кандидатскую диссертацию на тему: "Фонетический строй территориального диалекта уральских казаков". Весной 1972 года ушёл на пенсию, но ещё три года продолжал читать лекции.
Сорок пять лет прожил Нестор Малеча в Уральске. Созданного им в эти годы хватило бы на несколько человеческих жизней. Лингвистика, этнография, фольклористика - вот области, в которых проявился талант этого человека.
В его многочисленных статьях, появившихся в местной прессе, впервые были намечены пути комплексного изучения приуральского края. Но самый главный труд его жизни - "Словарь говоров уральских (яицких) казаков". Многие поколения студентов Нестора Михайловича ездили вместе с ним в диалектологические экспедиции, не пропустили ни одного казачьего поселка (180 пунктов) Уральской, Оренбургской и Гурьевской областей, 200 тысяч карточек, более 26 тысяч слов. Их нужно было найти, услышать в связном тексте и записать. Весь этот материал составил 3419 машинописных страниц.
Работа над Словарем продолжалась в течение 25-ти лет. Первое сообщение о необходимости изучения диалекта уральских казаков ученый сделал в 1945 году. В послевоенные годы по заданию Академии наук СССР по всей стране развернулась грандиозная работа по изучению народных говоров. В Уральске её возглавил Нестор Малеча.
До него говор уральских казаков совершенно не изучался. Имелись лишь небольшие заметки о наречии уральцев В.И.Даля, И.И.Железнова и А.Б.Карпова, относящиеся к 50-90-м годам XIX века.
Первым своеобразным толчком к будущим диалектологическим разысканиям Нестора Малечи в области казачьего диалекта послужил один интересный факт. В июне 1837 года поэт В.А.Жуковский, сопровождая наследника престола, будущего Александра II, проезжал через Уральск. В это время здесь же находился В.И.Даль. Состоялся его разговор с поэтом о преимуществе народной речи, её краткости, выразительности, образности. В.И.Даль привел в качестве примера одно предложение на диалекте Уральских казаков. Вот оно: "Казак седлал уторопь, посадил бесконного товарища на заберды и следил неприятеля в назерку, чтобы при спопутности на него ударить". На русском литературном языке это означало: "Казак оседлал лошадь как можно поспешнее, взял товарища своего, у которого не было верховой лошади, к себе на круп и следил за неприятелем, имея его всегда в виду, чтобы при благоприятных обстоятельствах на него напасть".
Свою первую экспедицию по сбору материалов для Словаря Нестор Малеча провел в 1946 году, когда ему уже исполнилось 59 лет. Но несмотря на возраст, ученый увлек своей исследовательской страстью молодых преподавателей и студентов.
Задуманная грандиозная работа была настолько необычной, что многие не понимали её значения. И уж конечный результат виделся, пожалуй, одному только Нестору Малече. Работа учёного над Словарем, особое пристрастие ко всему казачьему ставили его в положение изгоя. Случались курьёзы. Об одном таком случае вспоминал журналист Б.Б. Пышкин: "Один бдительный председатель сельсовета спросил собеседников Нестора Михайловича - стариков и старух, - о чём, мол, он у вас выведывал? Те и скажи: да про худых коров и про снятое молоко... Такие вопросы действительно были в программе собирания сведений о народных говорах. Заподозрив Нестора Михайловича и его спутников в каком-то злом умысле, председатель запретил старожилам давать диалектологам какие бы то ни было сведения. Когда же недоразумение прояснилось, отписал в правление колхоза: "Прошу отпустить необходимые продукты трём научным экспонатам".
Приходилось ученому вести упорную разъяснительную работу. В местной прессе появлялись его многочисленные публикации: "Словарь языка уральских казаков", "Изучение местного диалекта", "Словарь уральского диалекта" и др. Своим скептикам и оппонентам Нестор Малеча отвечал: "Слова эти нужны для понимания истории народа, его культуры и языка. Ведь в литературной речи не всё прошлое, особенно связанное с тем или иным краем, получило отображение. Как мы ценим археологические предметы, так должны ценить и слова, кропотливо собирать и бережно хранить их".
В своих выступлениях на научных конференциях, отчётах, частично сохранившихся в его архиве, Нестор Михайлович неизменно перечислял наиболее активных участников диалектологических экспедиций. В тезисах одного выступления читаем: "Кто ездил? Я, В.И.Рахманина, М.А.Фомина, В.Е.Алексеева, Н.Г.Русакова, И.Т.Спирина, Б.Б.Пышкин, А.А.Шибаева, Л.Н.Семенова, Н.Г.Дядченко, В.М.Костюков и др. Студенты - около 200 человек!" Среди тех, кто обогатил Словарь, названы писатели В.А.Генке (2000 карточек), Н.Ф.Корсунов (тысячи карточек), журналист Б.Б.Пышкин, пенсионеры, учителя сельских школ. В материалах диалектологического кабинета сохранились биографии 850 уральских казаков и казачек - носителей местного диалекта, от которых получен основной лексический материал Словаря. Кроме этого, Нестор Малеча выписывал слова из газеты "Уральские войсковые ведомости" (1867 - 1917 годы), из произведений В.И.Даля, И.И.Железнова, Н.Ф.Савичева, В.Г.Короленко, В.П.Правдухина, Н.Ф.Корсунова и др. Все записи охватывают два века: XIX-XX, частично XVIII.
При кабинете диалектологии на общественных началах весьма активно и плодотворно работала "Словарная комиссия" в составе Б.Б.Пышкина, И.П.Зеленцова, Н.Г.Русаковой, Е.Д.Шапошникова, И.Т.Спириной и др. Члены этой группы собирали лексические материалы, обсуждали записи для Словаря, уточняли определения слов. Словарь в последней его редакции просмотрели и вычитали В.И.Рахманина и Б.Б.Пышкин.
Разумеется, это была работа талантливых подмастерьев, взращённых большим Мастером, и они понимали это. Понимал это и сам Нестор Малеча и счёл необходимым однажды записать: "Обрабатывал, собирал материал, составлял из него словарь - один я, отдавал ему всё своё свободное время. Это очень трудоемкая, кропотливая, самоотверженная работа". И в конце этой записи добавил своё любимое изречение, принадлежащее французскому гуманисту XVII века Ж.Ж.Скалигеру: "Лексикографическая работа - вторая после работы Геркулеса". Довольно часто приходилось слышать из уст Нестора Михайловича и шутливое суждение о том, что следует "преступников заставлять составлять словари". Он невольно как бы повторял здесь своего великого предшественника В.И.Даля, который также завершал свой труд ("Словарь живого велико-русского языка"), "работая как батрак".
Каждодневная кропотливая работа по собиранию, систематизации слов уральского диалекта была настоящей страстью Нестора Малечи, и страсть эта наполняла всю его жизнь. Всё было сосредоточено на Словаре. Он знал и понимал, какое собралось у него богатство. "Однажды, - вспоминает Н.Ф.Корсунов, - когда я жил в целинной глубинке, он прислал мне на "вычитку" рукопись Словаря, я сделал требуемое, но в оговоренный срок не уложился, он - тут же телеграмму: "Что случилось?!" Позже пришла открытка, в которой Нестор Михайлович разъяснял своё беспокойство: "Дорогой Николай Федорович! Вы правильно расшифровали содержание моей телеграммы. Что было бы, если бы пропали рукописи? Выдержал ли бы я этот удар? Когда-то деникинцы сожгли мою картотеку Словаря Т.Т.Шевченко (250000 карточек), во время оккупации Киева пропали мои фольклорные записи, очень интересные и ценные... А тут новое дело!.. Я уж успокоился... Надеюсь, что Вы и впредь будете присылать нам свои записи..."
Выход в свет Словаря - возвращение нас к истокам Слова, к целой планете особой речи. Мы сегодня получаем наиболее полный свод того, что составляет речевую культуру многих поколений.
В Словаре сохранились свет и тепло живого когда-то слова, свет радостного и печального детства языка. Но это не только отзвук радостного и горького бытия жизни, ушедшей в небытие. В Словаре сияет Слово, сохраненное Мастером в первозданных красках и звуках, Слово, которое возгорается с каждой статьёй, с каждой страницей. Оно возрождает душу всякого русского человека, взывает к памяти, вселяет надежду.
В Словарь надо вчитаться, погрузиться, - и попадёшь в страну удивительного народного языка, народной мудрости, народного быта. Это увлекательнейшее чтение. Какой цветной, разнообразный, шумный мир. Какие насыщенность и глубина жизненного материала, при внешней непритязательности, звучат в живых разговорных фразах на страницах Словаря: "Такой балясник (любитель поговорить), Москва просто, все у него с прибасками получается"; "Пугачёв в Илеке у казака Сакмаркина останавливался. Любил в бане париться. Там он, кода его в три веника жарили, он и разляпал (разболтал), што он не царь, а просто донской казак"; "Круглоозёрски депутаты как оглянутся, как рявкнут: "Братцы, не пятого косить, а третьего! Не жа-ла-а-м!" Так по-ихому и обернётся. Весь съезд свернут, за шиворотки (шиворот) брали. Их так "шивороткова станица" и прозвали"; "Карга (ворона) прямо летает, да дома не бывает"; "Сестра за кутец (мешкообразное окончание мотни невода) хвататся и кричит: скорей, скорей, скорей, а сазан по клячам ходит, того и гляди уйдет"; "Он не чаялся (не думал) жить с ней: на-бегной был"; "Эх, вавилоны пишет, поди один литровку чекалдыкнул (выпил)"; "Как шваркнет его по затылку - они с копытцев долой!"; "Как подали на свадьбе лапшу-разгонницу (последнее блюдо на свадебном пиру), так бери шапку и уходи"; "Да, милый мой сыночек, ты возрос и на свет поник (появился, родился), и повстречалась тебе злая война"; "Я была армейкой (солдаткой), муж мой на ярманской войне был"; "Батюшки! - вопит сарафанчик, чебурахаясь (падая) в ноги азямчику ("сарафанчик" - провинившаяся казачка, "азямчик" - поселковый атаман)"; "Што навьючила шу шпаков-то (о девушке, надевшей много платьев)"; "В избе будете чай пить, аи во дворе под увейцем?" - то есть в тени под деревом, на ветерке; "Там не клади, мигом упятят (украдут) и не заметишь как..."
Вместе с тем научная ценность "Словаря говоров уральских (яицких) казаков" вне сомнения: это сокровищница живого народного языка, сложившегося на далекой окраине старой России и в течение четырех веков сохранившего в иноязычном окружении свои особенности и своеобразие. Прародителями своеобычного диалекта стали беглые крестьяне, бежавшие на "запольную" реку Яик со всех концов Руси. О том, откуда они были, и сейчас ещё свидетельствуют исконные уральские фамилии: Азовсковы, Алаторцевы, Астраханкины, Донсковы, Рязанцевы, Самарцевы, Саратовце-вы, Симбиркины, Тамбовцевы, Ярославцевы и т.д. По-видимому, вначале среди засельников Яика существовала языковая пестрота, но затем, когда сложилась казацкая вольница с едиными традициями, экономикой и бытовым укладом, тогда и выработался единый словарь, единый диалект, на самобытность которого указывали многие исследователи. Так, В.И.Даль в "Напутном слове" к "Толковому словарю живого великорусского языка" подчёркивал: "Уральца всюду узнать можно с первых слов... Это говор, о котором почти нельзя определить, к которому из двух главных наречий, на "о" или "а", он принадлежит; происхождение его (говора) от безыменной вольницы, которая на каспийском взморье дуваны дуванила; к ней приселена была стрелецкая дружина, да впоследствии донцы". В процессе многолетней работы Нестор Малеча установил, что речь уральцев относится к числу сред-невеликорусских говоров с северно-великорусской основой.
Словарь Малечи по своей сути, как и Словарь В.И.Даля, продолжает знакомить с живым русским языком.
В Словарь включены в основном слова, которые отсутствуют в литературном языке, а также слова, имеющие в диалекте дополнительное значение к литературному слову, то есть лексические и семантические диалектизмы. Таких слов, как "аренчик", "водышек", "долобок", "синчик", "будара", "обмах", "кокурка" нет в литературном словаре: слова же "казаться", "забавница" имеются в литературных словарях, но с другими значениями: в казачьей речи "казаться" - значит нравиться ("Нашёлся жених, говорю: если кажется, так просватывайся"), а "забавница" - любушка, симпатия, любовница ("Ето жена с тобой шла аи забавница?").
Но это не просто собрание слов, это собрание нравственного, философского, житейского, фольклорного опыта, это словесное закрепление многовековой жизни уральского казачества, его энциклопедия. Здесь вся человеческая жизнь от начала до заката: мир, община, земля, вода, семья, имя, служба, труд, вера, обычай, примета, любовь, ненависть, достоинство, порок, мудрость, глупость, добро, зло, борода, крест, песня, сказка, пословица, загадка, заговор... Нестор Малеча, как чуткий ценитель и заботливый собиратель казачьей речи, сумел сохранить и зафиксировать всю эту языковую галактику. В Словаре немало слов, восходящих к эпохе Древней Руси. Например, возвышенность среди лугов казаки называют "гривой". Это слово встречается в русских летописях и старинных грамотах XIV-XV вв. Диалектное слово "обапылым" ("Тут прямо не пройдёшь, ступай оба-пылом") также старославянского происхождения и означает "по ту сторону". Женский головной убор наподобие кокошника казаки называли сорокой. Украшалась она жемчугом и драгоценными камнями. Цена её доходила до 10.000 рублей. В подтверждение своих наблюдений Нестор Малеча привел отрывок из И.И.Железнова: "Как нарядится она в красный штофный сарафан с золотыми пуговицами и прозументами, как уберёт голову жемчужной, с драгоценными камнями сорокой - так просто беда. Просто всех наших красавиц перещеголяет, так просто королевной сделается, право слово, королевной". Со временем сороку, в упрощённом виде, из картона, обтянутого материей, стали носить только старые женщины, причём в определенные моменты и ситуации, связанные с религиозными представлениями и запретами ("Сорока покрывает голову, нельзя солнышку волос показывать").
Полна вещественной осязаемости рыболовецкая лексика. Из Словаря мы узнаем, что "будара" - легкая лодка, которая выдалбливалась из тополя, вербы или осокоря, а выражение "скакать на бударе" значит обгонять друг друга на бударе после пушечного выстрела ("удара") во время плавни. Кстати, рыболовецкая лексика представляет в Словаре, пожалуй, самый значительный пласт. Термины обозначают и время лова (осенняя плавня, зимнее багренье), и место его (курхайское, то есть прибрежное), и орудия лова (аханное, рыжаковое, ярыгами), и способы лова (ботать, борожить), и названия разной рыбы (синец, густерка, шип), и части тела рыбы (варка - голова), и пр. Иногда, казалось бы, давно знакомые слова несут совершенно неизвестную и богатейшую информацию, внушают жизненные правила, вскрывают житейские ситуации. Например, слово "лютый" воспринималось казаками в качестве синонима к словам "бойкий", смелый, отчаянный: "Девушка она (Устинья Кузнецова, вторая жена Е.И.Пугачёва) была лютая, сама песню про него (Пугачёва) сложила, не оробела". В комментарии к слову "лапоть" Нестор Малеча привел уникальные сведения о приверженности уральцев к древним бытовым традициям, пришедшим на Яик в давние времена: "Казак считал за стыд надеть лапти, но в то же время до 30-х годов даже на службе, например, в Казани покойника хоронили обязательно в лаптях, а не в сапогах"; "Генерала Серова, иканского героя, хоронили, дедушка сказывал, по старинному христианскому обычаю в лаптях, а не по воинскому уставу, не в мундире".
Нестор Малеча обратил пристальное внимание и на весьма значительный пласт казачьей лексики - тюркизмы, слова, заимствованные из языка соседних тюркских народов: татар, казахов, башкир. Яицкие казаки, привнося своё в среду окружавшего их населения, обогащая их языки русскими словами, в то же время сами охотно заимствовали у соседей многие слова, которые стали среди здешнего коренного русского населения обычными, повседневными: казан (котёл), каймак (топлёные сливки), махор (лоскут), тузлук (рассол), сабан (плуг), тюлька (лиса), шишига (чёрт), айда (пойдём), балык (рыба) и множество иных.
Представлены в Словаре пословицы, поговорки, яркие образные выражения, терминология народной медицины, ветеринарии, астрономии и т.д. И всюду красочность, сила и выразительность живой речи. К примеру, "растащейка" - бесхозяйственная женщина, "растатураха" - болтунья, "алырник" - бездельник, "сазанчики па уме" - игривые мысли. Или диалог - беседа пожилых казачек, подслушанный однажды Нестором Малечей:
- "Батюшки, никак кума Матрена? - радостно восклицает Настасья, поправляя на голове платок.
- Не мало ли вас, не надо ли нас? - весело отвечает нежданная гостья, обнимаясь с хозяйкой. - Здорово, Настасьюшка!
- Здравствуйте, здравствуйте! Проходите да хвастайте! - сияяулыбкой, отзывается хозяйка..."
Научный подвиг Нестора Михайловича бесспорен. Сегодня мы с благодарностью вспоминаем замечательного учёного и человека, сберегшего наше прошлое, без которого трудно представить будущее. Закончив свой гигантский труд в 1969 году, Нестор Малеча не смог издать его. Не смогли этого сделать и последователи учёного. История попыток издания Словаря - это своеобразное "хождение по мукам" самого Нестора Михайловича и его жены Марии Николаевны. Основные перипетии этой истории изложены в письме Марии Николаевны, которое она в 1989 году направила в редакцию журнала "Литературная учёба". Письмо - поистине глас, вернее, плач библейской глубины, трагизма и безысходности. Это предсмертная исповедь старого человека, как бы последнее слово о Словаре: "... Посылаю вам две фотографии Нестора Малечи. Выбирайте для публикации в журнале "Литературная учеба" любую и обе возвращайте дочери моей, так как возможно, что я долго (несколько месяцев) не проживу. Очень я стара (96-й год) и немощна.
Сообщаю вам некоторые сведения о составлении Нестором Михайловичем Малечей "Словаря"... Региональные словари всех республик создавались по заданию АН СССР, начиная с 1946 года. Директор ИРЯ АН СССР Ф.П. Филин (ныне покойный) неоднократно повторял, что подобные словари необходимы для составления "Атласа русского народного говора" всех регионов и республик, где проживает русское население, так как с изучением русского литературного языка постепенно исчезают истинно народные слова и выражения, которые издавна подпитывали наш древний язык.
В создании данного "Словаря" по Уралу принимали участие все члены кафедры русского языка Уральского пединститута под руководством ученого Нестора Малечи. Позднее, уже после смерти мужа, академик Ф.П.Филин писал мне, что Нестор Малеча совершил научный подвиг, и если труд его не будет обнародован, то в науке о русском народном говоре будет навсегда утеряна неповторимая область.
А работа была проделана великая. Преподаватели и энтузиасты кафедры каждое лето от 1946 до 1966 года совершали групповые экспедиции по записи разговорных текстов и диалогов с носителями народных говоров, часто стариками и дошкольниками.
За три-четыре дня каждый участник экспедиции успевал исписать и отдать Нестору Малече для изучения пухлые тетради. Эта работа заняла у составителя 25 лет при большой преподавательской нагрузке. Весь день буквально был загружен до поздней ночи. До двух часов дня практика в институте, потом обед и получасовой отдых. С 3-х часов и до ночи - исследование всех записей и подчеркивание нужного материала с объяснением слов, часто совершенно неожиданных, занесение в картотеку. Исследовано 180 поселков Уральской области и, по просьбе Академии наук, Гуръевской и часть Оренбургской областей. Картотека диалектологического кабинета Нестора Малечи насчитывала более 200 тысяч словарных карточек, из которых ещё нужно было выбрать особо характерные для уральских казаков слова и выражения... Работа Малечи вызвала ряд прекрасных отзывов от учёных: доктора филологических наук Ф.П. Сороколетова, главного редактора издания Словаря народных русских говоров по стране, доктора филологических наук профессора ГГ. Мельниченко, доктора филологических наук Бондале-това, доктора филологических наук В.А. Малаховского (ныне покойного) и других. Одобрен Словарь кафедрой русского языка и философии Государственного университета Алма-Аты.
С 1968 года по завершении своей работы Нестор Михайлович начал мытарства по издательствам Казахстана. Словарь пыталось напечатать издательство Казахского университета, но через три года вернули его из-за лимита на бумагу. Директор Уральского пединститута, позднее назначенный на должность заместителя министра просвещения Казахстана, также возвратил Словарь Нестору Малече по прошествии трех лет. Включились в просьбы об издании проректор Уральского пединститута и Уральский обком КПКазахстана. В отзыве на Словарь писали, что "... он имеет не только филологическое, но и энциклопедическое значение и необходим и историкам, и географам, и преподавателям, и писателям".
Главный редактор издательства "Советская энциклопедия" сообщил Нестору Малече, что Словарь ему понравился и по структуре, и по содержанию и обязательно будет издан. Но, к сожалению, из-за неимения дополнительных фондов на бумагу в ближайшие годы издание не состоится. Другие издательства также отказывались из-за лимитов на бумагу. Это было в конце 1978 года. А в 1979-м Малеча умер.
Проректор обращался в Институт языкознания Казахстана, но и поныне полное молчание. Когда же письмо с просьбой об издании Словаря послала в Академию наук Казахстана, то оттуда его переслали в издательство "Наука", которое издает книги только на казахском и уйгурском языках. Тогда я написала письмо в Госкомиздат, откуда оно опять было переслано в "Науку". Из "Науки" последовала просьба обратиться в издательство АН СССР.
Я тяжело болею, чувствую, что слепну, уже не могут помочь ни лупа, ни очки. Что же будет со Словарём Нестора Малечи?
24.01.1989 год, Уральск".
После этого письма Мария Николаевна прожила чуть более года... "Словарь говоров уральских (яицких) казаков" - это только первое прикосновение к огромному наследию учёного. Второй капитальный труд Нестора Малечи "Словарь собственных имен уральских казаков". В нём собраны и систематизированы все имена уральских казаков (около 7000) как в официальных, так и в разнообразных неофициальных формах. Причём, к именам даны производные формы со всевозможными эмоциональными оттенками. К примеру, только к имени Евдокия приведён сорок один вариант уменьшительно-ласкательных форм. Это единственный в своем роде антропонимический словарь, не имеющий аналогов в науке!
Учёным создано несколько работ по русскому, украинскому и казахскому фольклору. Среди них опять-таки уникальная монография о детских считалках. Среди фольклорных записей из архива Нестора Малечи особую ценность и научную значимость представляют тексты былевого эпоса, духовных стихов, исторических песен и преданий.
Рукописи Нестора Малечи хранятся во многих научных библиотеках и институтах России, Украины и Казахстана. Встречи со многими книгами ученого ещё предстоят читателю.
О Несторе Малече написано очень много воспоминаний, которые сохранила дочь ученого Анна Несторовна в особой папке под названием "Малечиана". Это своеобразная энциклопедия, составленная благодарными учениками и последователями дела большого ученого. В ней говорится:
"Нестор Михайлович воспитал сотни учителей-словесников... Его ум, изящная и естественная манера говорить, честность, благородство, простота в обращении трогали каждого. Всегда вежливо, внимательно, доброжелательно встречал он любого и готов был помочь советами, книгами и добрым участием. Для нас он служил примером человеческой этики. Эти его свойства воспитывали нас - учеников - незаметно, но прочно".
В последние годы жизни Нестора Малечи мне довелось часто бывать у него дома, помогать перепечатывать, ксерокопировать его книги и статьи. Поражали стойкость духа, самообладание этого уже очень старого человека. В последний период жизни, будучи неизлечимо больным, Нестор Михайлович спокойно и разумно распорядился своим наследием. Посетовав, что нет наследника, которому пригодилась бы его библиотека, содержащая специальную литературу, он большую её часть подарил читальным залам и кабинетам института. Многие рукописи своих книг, в том числе и Словарь, Малеча разослал в научные центры Москвы, Ленинграда и Киева.
Странно было видеть полупустые комнаты, заставленные увязанными стопками книг, журналов, приготовленными посылками и бандеролями. Было впечатление, что хозяин дома куда-то уезжает, может, просто на другую квартиру.
Он находил время написать письмо, послать открытку (хотя мог просто позвонить). Храню новогоднюю открытку: "Дорогой Николай Михайлович! Приветствуем Вас и Вашу супругу с Новым Годом. Пусть он станет для всей Вашей семьи самым, самым семейным, счастливым, радостным, удачливым. Желаем Вам физической бодрости, неиссякаемой инициативы и творческого вдохновения. Не стойте на месте, идите смело вперёд, боритесь за новые достижения докторского типа. Не меньше! Из Пушкинского Дома получил благодарность за фольклор... Почему не заходите? Мы к Вам привыкли... Ваши М. и Н. Малечи. Всего Вам и семье доброго. Н.М."
Поражало и то, что работа над Словарем продолжалась до последнего часа. Студенты, учителя присылали и приносили новые сведения, и Нестор Михайлович делал вставки в уже готовые, отпечатанные тома своего грандиозного труда.
Нестора Михайловича Малечу часто называют наследником В.И.Даля. Это, без сомнения, справедливо. Только следует добавить, что наследие Малечи, в котором зафиксирована почти исчезнувшая огромная языковая культура, сейчас остро нуждается в активных наследниках, способных не дать затеряться, погаснуть Слову, которое открыл и с такой любовью запечатлел великий труженик.